Свадьба - [14]

Коннор, посчитав, что уже и так потратил слишком много времени, перевел взгляд на Куинлена, собираясь приказать ему отпустить солдат. Но не из-за ее протестов. Просто он не хотел пугать Бренну. Пусть его боятся враги, но не жена.

Однако Бренна помешала ему проявить великодушие.

– Подождите! – закричала она. – А вам так важно жениться на мне?

Он пожал плечами.

Она истолковала этот жест как подтверждение того, что да, важно.

– И вы не хотите объяснить почему?

– Мне незачем тебе что-то объяснять.

– Но может, в таком случае я объясню, что думаю? – спросила Бренна. – Тогда вам будет легче меня понять. Итак, если вы не язычник, то как вы собираетесь заставить меня выйти за вас замуж? Просто объявите родным и друзьям, что взяли себе жену? Или предстоит церемония со священником, который выслушает наши клятвы и благословит наш союз?

– Будет священник. Она нахмурилась:

– А он на хорошем счету в церкви?

Мужчина улыбнулся. Больше он не мог справиться с собой. Ну какая подозрительная!

– Да, на хорошем.

Казалось, Бренна ухватила победу за хвост. Она наскоро помолилась, благодаря Бога за помощь, пообещала ему позже встать на колени и просить прощения за то, что она подумала, будто он не внял ее мольбам, а потом спросила:

– И как вы намерены заставить меня поклясться перед лицом Господа?

– Поклянешься.

– Да неужели?

Тут-то она его и поймала. Она даже не подозревала, насколько важно ее согласие. Коннору плевать на поведение священника или самой Бренны на церемонии. Он знал, что, когда надо, он способен нагнать страх на кого угодно, но его смущал Алек Кинкейд. Коннор и так уже расходился кое в чем с братом. А если Бренна даст Алеку понять, что она не согласна, то может произойти черт знает что. Но если Алек захочет, чтобы эта свинья Мак-Нейр заполучил ее в жены, тогда Коннору придется выступить против брата.

Бренна с радостью заметила, как улыбка исчезла с его лица.

– Теперь, я думаю, вы поняли, – сказала она. – Я бы хотела, чтобы вы отпустили моих солдат целыми и невредимыми. Пускай они отправляются или к лаэрду Мак-Нейру, или к моему отцу.

Наивная женщина и впрямь думала, что спасает жизнь солдат. Но Коннор лучше знал, чем это может кончиться. Мак-Нейр наверняка замучает их, прежде чем окончательно разделается с ними. И хотя ее отец, возможно, не станет пытать их, Коннор почти не сомневался, что он все равно их убьет – ведь они его обесчестили.

– А если я соглашусь на эту сделку? – спросил он, старательно сохраняя серьезный вид, но в душе смеясь над ней. – Ты примешь мое предложение? Мне нужно твое согласие.

– А это важно?

– Да, – ответил он. – Со временем сама поймешь.

– Вы ожидаете, что я дам обещание, не зная точно, на что иду?

– А ты ждешь, что я позволю двенадцати трусам остаться в живых, чтобы они отравляли воздух, которым я дышу?

Коннор нахмурился, и Бренна заволновалась, что он передумает. И решила не искушать судьбу. Она и так немало выиграла, разве нет?

Но победу праздновать рано – это Бренна знала точно.

– Я даю добровольное согласие.

– У тебя доброе сердце. Она удивилась комплименту.

– Спасибо.

– Это не похвала, – резко перебил ее он. – Я хочу, чтобы впредь ты избавилась от подобной слабости.

Девушка потеряла дар речи. И что можно на это сказать?

Его люди были не менее странными, чем их предводитель. Когда он велел им отпустить солдат, не тронув их пальцем, они даже не пытались скрыть разочарования. Надулись как дети. Бренна изумленно уставилась на горцев, а их главарь уже тащил ее за руку к лошадям. У Куинлена хватило дерзости улыбнуться ей.

Мужчина, которому она только что дала свое согласие, молчал, пока они не отошли подальше от всех.

– Бренна!

– Да?

– Я не всегда буду таким любезным и уступчивым.

Он говорил серьезно, а ей хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Самообладание покидало ее, и она собирала все свои силы, чтобы успокоиться. Ей нужна ясная голова, чтобы найти выход из этого кошмара.

О Боже, во что она вляпалась?

Черт побери, в конце концов, не она во всем виновата. Кто решил отдать ее Мак-Нейру? Кто нашел ей такого мужа? С рыданиями покидая родной дом и отправляясь к жениху, Бренна пригрозила что-нибудь сделать. Теперь отец наверняка решит, что она выполнила свое обещание.

– Если отец станет меня осуждать за брак с вами, вы должны ему все объяснить. Не я подстроила это. Обещайте сказать ему правду.

Он промолчал. Бренна знала, он слышал каждое ее слово – она говорила громко, а не шептала себе под нос. – Дайте обещание, – потребовала она.

Он посадил ее на лошадь, и, хотя ей следовало поблагодарить его за заботу, она не проронила ни слова.

Бренна схватила его руку, едва он убрал ее с ее талии.

– Так вы обещаете мне? – повторила она.

– Вряд ли тебе когда-нибудь доведется увидеть свою семью. Поэтому твои переживания напрасны.

Он не сомневался в разумности высказанного довода.

А Бренна решила, что он намеренно груб с ней. Глаза ее наполнились слезами при мысли, что никогда больше она не увидит свою семью.

Она оттолкнула его руку.

– Нет, я увижу своих родных. Не можете же вы ожидать… Да куда же вы? Неужели ваша мама никогда вам не говорила, что невежливо отворачиваться и уходить, когда с вами разговаривают?