Свадьба беременной Золушки - [30]

Похоже, Нина вошла в раж и действительно пыталась восстановить в памяти кавалера. Юльке это состояние было знакомо, только связано оно было не с мужчинами. Иногда, когда она смотрела какой-нибудь фильм, мелькал знакомый актер, фамилию которого она не могла вспомнить. И все, на этом просмотр киноленты заканчивался, действие ее уже не интересовало. Юлька не успокаивалась, пока не вспоминала «лошадиную фамилию». Развязки она ждала с нетерпением, поскольку надеялась прочитать имя в титрах. Когда наконец это случалось, Юлька чувствовала необыкновенную радость, хотя и жаль было пропущенного фильма. Вот сейчас, похоже, с Ниной случилось то же самое.

– …Ну какую машину ты разбил? Троллейбус! Я ехала на троллейбусе?! А-а-а… Мы в троллейбус въехали! Слушай, ты как-то бессвязно говоришь. Я неконкретно спрашиваю? Ты можешь мне просто имя сказать? Я с кем попало в ресторан не хожу, сначала я должна тебя вспомнить. Угадать? Ну, Рома… Опять нет. А почему мы троллейбус разбили? Играли в пятнашки… С кем? С троллейбусом? А он не знал? Это точно была я? Потрясающе. – Некоторое время Нина молчала, слушая трубку. – Подожди, ты сказал в ресторане, что хочешь на мне жениться, так? Девушка твоего друга сказала, что у моего мужа будут рога, как у троллейбуса. Ты об этом вспомнил, когда вез меня домой, так? И что, я не пойму… Ты меня к троллейбусу приревновал и решил его догнать? А-а, хотел отломить рога для себя, чтобы стать похожим на моего мужа! Я с тобой случайно не в школе для умственно отсталых познакомилась? Умный мужик, конечно, редкость, но чтобы уж настолько! Что же это я в тебе такого нашла-то, на что польстилась?

Юлька подумала, что мужик теперь непременно должен уговорить Нину встретиться, просто чтобы ее прибить за все оскорбления. Хотя, если он гонялся за троллейбусом….

– …День рождения был! Ты считаешь, что это нормальное объяснение? Ах, с утра был, а мы только вечером встретились… А колечко ты мне на свой день рождения подарил? На какой хоть палец-то? Надеюсь, не обручальное… Не на палец? На руку? Большое кольцо на руку, но не на палец?

– Браслет, – не выдержала Юлька, догадавшись, о чем речь. И тут же сжалась, спрятавшись на монитор.

– Точно! – обрадовалась Нина. – Браслет! Юра! «Лексус» кофе с молоком! Конечно, я тебя помню! – нежно и проникновенно прочирикала она.

Из трубки послышалось счастливое бухтение. Опознали!

Ровно в 17.00 Нина начала подправлять штукатурку на лице. Заняло это у нее почти полчаса. В 17.30 она встала и заглянула к Сергею в кабинет. Юльке видна была только филейная часть секретарши, игриво оттопыренная в сторону приемной. Любой мужик, зашедший сюда в такой момент, запросто мог бы схлопотать сердечный приступ. Роскошный верх Нина занесла в кабинет шефа. Стоя в такой умопомрачительной позе, верх у шефа, а низ в приемной, слегка наклонившись, Нина с придыханием спросила:

– Я могу на сегодня быть свободна? Рабочий день закончился.

Сергей что-то неразборчиво ответил. Юлька дорого дала бы, чтоб увидеть сейчас его лицо. «С таким-то декольте только и наклоняться», – завистливо вздохнув, подумала она.

Нина, напевая, продефилировала мимо Юльки, накинула шубку из неизвестного зверя и ушла, звонко хлопнув дверью. Ей даже не пришло в голову попрощаться с новой сотрудницей.

Выждав некоторое время, Юлька поскреблась в кабинет шефа. То ли Принц был туг на ухо, то ли она слишком интеллигентно шуршала ноготками о дверь, но приглашения войти не последовало. Ночевать тут она не собиралась, поэтому просто вошла и уставилась на Сергея.

Он разговаривал по телефону. Видимо, на том конце ему говорили какие-то неприятные вещи, поскольку он страдальчески морщился и изредка мычал. Судя по всему, мычание означало согласие. Он увидел Юльку, удивленно посмотрел на нее, после чего пошевелил бровями и махнул рукой. Любой нормальный человек сразу бы понял, что он мешает разговору, и покинул бы помещение. Только не эта чумичка. Она смотрела на него, как ребенок на клоуна в цирке, широко открыв глаза и не мигая. Естественно, его жестикуляцию эта дурища поняла однозначно: она отодвинула стул и села, выжидательно подперев голову рукой.

Юлька, конечно, не собиралась подслушивать, но, раз уж он сам предложил остаться, ткнув рукой в сторону стульев, то она, так и быть, останется, заодно и выяснит, чем живет и дышит предмет ее обожания.

Ей было интересно все: как он разговаривает с женой, чем увлекается, что ест и с кем дружит. Банально, но ей хотелось быть его тенью. Юлька готова была даже стать фантиком, прилипшим к его ботинку, только чтобы быть рядом, слышать его голос… Глупо, конечно, она ненавидела себя за эту готовность унижаться, но любовь уже пропитала ее, как капля «Фейри» губку для мытья посуды, и теперь немой восторг и обожание радужной пеной затопили все жизненное пространство вокруг несчастной секретарши. Она смотрела на Принца сквозь эти переливающиеся пузырики и млела от одной только мысли, что он есть на свете. Если бы Сергей проявил к ней интерес, начал ухаживать, то Юлька приняла бы это в штыки, поскольку так в ее жизни мужчины себя не вели. А вот то, что он ее игнорировал, как раз вписывалось в устоявшийся порядок вещей. Это было нормально, привычно. Неожиданной была только реакция Юльки. Ее всегда устраивало отсутствие мужского внимания. Те немногие поползновения со стороны сильной половины человечества, которые случались в ее жизни, напрягали и создавали ощущение внутреннего дискомфорта. Но, видимо, пришло и ее время полюбить. Как пел ее любимый Высоцкий: «Невеста вся в прыщах, дозрела, значит!» Так вот и Юлька дозрела, только больно уж неудачно и не вовремя.