Суженый-ряженый - [32]

   Разумеется, они ее отговаривали. Но не отговорили, и вот теперь на пару с кондуктором Таня тряслась в пустом вагоне. Кстати, выяснять имя суженого путем опроса запоздалых прохожих мужеского пола никто из девочек так и не решился. Все-таки Ксюша была права: современные мужчины скорее всего истолковали бы их невинное любопытство совершенно превратно.

   На следующей остановке в вагон вошли крупногабаритный амбал и тщедушный тип, не слишком твердо державшийся на ногах. Тане не понравились оба: ей не внушали доверия крупногабаритные амбалы в пустых ночных трамваях, и она предпочитала держаться подальше от всяких нетрезвых типов, даже тщедушных.

   Слава Богу, кондукторша была человеком привычным и даже в столь поздний час ревностно выполняла свой служебный долг. Когда она встала навстречу новым пассажирам с требованием оплатить проезд, Танино замершее в груди сердце снова начало биться, постепенно набирая обороты.

   Бубня себе под нос, нетрезвый тип принялся шарить по карманам, зато амбал быстро сунул деньги и, не дожидаясь билета, направился к Тане. Теперь ее сердце устремилось прямиком в пятки, но тут в приветливо улыбающемся амбале она узнала своего соседа Никиту Клюева, и ее сердце сей же час устремилось в обратном направлении. Чуть из груди не вырвалось от радости.

   Господи! Как же она была сейчас рада Никите! Уж точно, как никогда раньше, поскольку он был ее давней головной болью. До знакомства с ним Тане и в голову не приходило считать себя роковой женщиной. Вообще-то она и по сей день так не считала. Факт, однако, остается фактом. Стоило Никите однажды увидеть ее, и парень совсем пропал.

   Та самая роковая встреча произошла на площадке первого этажа как раз в тот день, когда он переезжал в их дом. Грузчикам почти удалось размазать Таню по стенке, но появившийся в дверях лифта Никита буквально в последний момент успел-таки выхватить ее из-под неумолимо надвигавшегося на нее дивана. С тех пор он и воспылал к спасенной им деве то ли неземным, то ли, наоборот, земным чувством.

   Обижать своего спасителя Тане не хотелось, и она постаралась Никите объяснить, что его чувство не является взаимным. Правда, в столь деликатной форме, что Клюев этого так и не понял. Влюбленный боксер никак не мог взять в толк, чем же он для нее нехорош. Для других девушек хорош, а для своей соседки нет. Между прочим, парень в самом деле вышел и статью, и лицом. Его не портил даже чуть свернутый на сторону нос, к тому же он был известен не только в своих тяжеловесных кругах, но и чуть-чуть за их пределами. Таким образом, в поклонницах у Никиты недостатка не было, но теперь ему нужна была только Таня... ну, может быть, не только... но больше всего. В результате его знаки внимания становились все более настойчивыми, Танино раздражение росло, а по мере роста ее раздражения и объяснения ее становились все более и более доходчивыми. Однако расставить все точки над i и решительно отшить непонятливого поклонника у нее все как-то не получалось.

   -- Привет, Тань! -- удивленно-радостно пробасил Никита.

   -- Здравствуй, -- сдержанно улыбнулась Таня.

   Он боком уселся на сиденье впереди нее и, обхватив руками спинку, навис над Таней. Чтобы увеличить расстояние между ним и собой, ей пришлось вжаться в спинку своего сиденья.

   -- Ты чего это, блин, по ночам на трамвае одна разъезжаешь? -- галантно поинтересовался Никита.

   -- А ты чего? -- вопросом на вопрос ответила Таня. Ей и в самом деле стало любопытно: Клюев везде и всюду ездил только на своем "лендровере" и вдруг опустился до трамвая, да еще ночью. С чего бы это? Конечно, здесь недалеко, но все равно странно. Разве что был он у замужней любовницы, которая требовала, чтобы любовник соблюдал конспирацию и оставлял свой автомобиль по меньшей мере за три квартала от ее дома. В этом случае ему действительно проще было оставить "лендровер" у своего собственного дома...

   -- Я большой и сильный, -- прервал Никита Танину дедукцию. -- Мне можно по ночам одному не только на трамвае ездить, но и пешком ходить. Тут, блин, идти-то...

   Нет, его ответ решительно не удовлетворил Таниного любопытства! Зато собственные соображения казались ей вполне логичными.

   -- ...если бы трамвай не подошел, я бы просто прогулялся немного, -- говорил между тем Никита, а поскольку его любопытство тоже оставалось неудовлетворенным, он опять поинтересовался у Тани: -- Так откуда ты едешь в такую поздноту?

   -- С вечеринки. Здесь недалеко.

   Никита недоверчиво приподнял брови.

   -- И что, блин, не нашлось никого, чтобы проводить тебя?

   -- Ну почему? Девочки меня проводили до остановки, а папа с Бартоломео встретят.

   -- Девочки... -- хмыкнул Никита. -- А что же мальчики?

   -- А мальчиков на нашей вечеринке не было. Мы прекрасно можем обходиться без мальчиков, -- добавила Таня, потакая проснувшимся в ней феминистским настроениям. В присутствии Никиты они всегда в ней просыпались рано или поздно.

   Ее последние слова подействовали на него как-то странно. Он вдруг резко отшатнулся и посмотрел на Таню так, будто видел ее впервые.