Суверен - [8]

Она коснулась моей щеки теплой ладонью. Я прижался к ней, нуждаясь в гораздо большем, чем мог себе представить.

— Тебе приходилось нести это бремя в одиночку.

Жалость в ее глазах, жалость ко мне почти разбила то малое, что я оставил от своего сердца.

— Я сделал то, что был обязан. Стал человеком, которым должен был стать. Я не могу потерять Тедди. Но ты… Ты стала лучшим, а также худшим выбором для моего Приобретения. Если бы я только знал…

— Что? — Стелла поднялась с кровати и опустилась на пол передо мной, прижавшись ко мне телом, ее губы оказался мучительно близко. — Если бы знал что?

Я не мог ничего с собой поделать. Она была моей слабостью, моей погибелью. Все в ней уничтожало меня. Я притянул Стеллу к себе, ее запах ванили и лаванды наполнил мои легкие, а сама ее сущность заполнила мою душу.

Я смотрел в ее зеленые глаза. Читал все, что было у нее на сердце, хотя она никогда не говорила мне об этом. Я приобрел ее, но она владела мной.

— Если бы я знал, что влюблюсь в тебя. — Я поцеловал ее, нуждаясь в ней, и к черту все причины.

Она открыла рот, но я накинулся на нее, наказывая сладкие губы грубым поцелуем. Стелла была моей. Я не мог отказаться от нее. Нуждался в ней — неукротимой и дикой, грубой и страстной. Схватив волосы в кулак, запрокинул ее голову назад и укусил за шею как дикарь, оставив след.

Она вцепилась в мою рубашку. Ткань между нами теперь вызывала лишь ненависть. Мне нужна была ее атласная кожа, горячая, влажная киска. Мне необходимо было погрузиться в нее и забыть обо всем, кроме ее вкуса, дыхания и жизни.

Я снял рубашку и поднял Стеллу на ноги, а затем толкнул на кровать.

— Раздевайся. Сейчас же.

Расстегнул ремень и скользнул им между пальцев. Он взывал ко мне, просил наказать ее. Но я не мог ждать, не мог удержаться от нее. Не в этот раз.

Стелла прикусила губу, глаза были полузакрыты. Я снял джинсы с трусами, пока она стягивала с себя штаны и белье.

— На спину, положи голову на подушку и широко раздвинь колени. — Я обхватил член почти до боли и начал медленно гладить, пока она не откинулась назад и не раздвинула ноги. Влажность ее розового лона блестела для меня.

Она была прекрасна, ее кожа сияла, а дыхание выходило рваным. Мне хотелось сделать ей больно и не только. Я знал, что она заберет себе часть моей боли и превратит ее в свое удовольствие.

— Прикоснись к себе.

Стелла, не сводя с меня глаз, потянулась вниз и провела кончиками пальцев по скользкому клитору. От этого вида капля предсемени появилась на головке моего члена, и я замедлил свои движения, желая оказаться внутри нее.

— Скажи мне, о ком ты думаешь, когда касаешься себя.

Она кружила пальцами вокруг тугой маленькой горошины. Мне хотелось укусить ее.

— О тебе, — выдохнула Стелла.

— Ублажай себя. Двумя пальцами.

Она скользнула пальцами между складок и погрузила их внутрь, приподняв бедра.

Я опустился на колени и переместился между ее ног. Ее тихие стоны эхом отдавались в моей голове, пока все во мне не забурлило от нужды.

— Что мне с тобой сделать?

Она закусила губу и начала входить пальцами в себя. Наблюдение походило на пытку, но я должен был почувствовать боль от жажды до того, как получу удовольствие. Как и она.

— Прижать и взять меня грубо.

Слова были похожи на удар кнутом по спине, толкнувшим меня в нее.

— Что еще?

— Сд-сделать мне больно. — Слова едва походили на шепот.

Животное, царапающее мою грудь изнутри, завыло от ее признания. Я схватил ее за запястье и убрал пальцы. Облизал их, наслаждаясь вкусом.

— Ухватись за спинку кровати. — Я поглощал каждый дюйм ее кожи взглядом, запечатлевая бледную плоть в своей памяти.

Стелла ухватилась руками за антикварное дерево, и я провел ладонью от ее груди к киске. Застыл рукой над ее теплом, не разрывая зрительного контакта. Затем отвел руку и шлепнул ее по влажным складкам.

Она застонала и попыталась свести ноги. Я с силой развел колени и снова ударил ее.

— Син.

— Черт, да. Скажи это еще раз. — Я слизнул ее влажность с ладони и вошел в нее двумя пальцами.

— Син! — Она извивалась, изогнув спину, бедра давили на мои пальцы, когда я грубо толкался внутрь и наружу. Грудь дрожала, когда я наклонился к ней, поддерживая себя одной рукой, а другой трахал ее пальцами.

— Это? Я делаю это с тобой в твоих фантазиях, Стелла?

— Син, пожалуйста. Не останавливайся.

Моя ладонь опускалась на ее клитор снова и снова, я наклонился и захватил один из ее твердых сосков зубами.

Стелла застонала, низко и продолжительно, и раздвинула ноги еще шире. Я ускорил темп, и она замерла, сжала бедра, а ее киска — мои пальцы. Я вытащил их и вонзился в нее членом, когда она начала извиваться подо мной, сжимая мой ствол в оргазме и заставляя вколачиваться в нее.

Ее горло… мне нужно было ухватить его. Я сжал ее шею — ее жизнь — и сдавил. Оперся на локоть и схватил ее за волосы, так что ей некуда было деваться, некуда смотреть, кроме как в мои глаза, пока она парила на волне своего удовольствия.

Я толкнулся в нее, сильно сотрясая кровать, в жажде пометить ее как свою. Ей придется чувствовать меня несколько дней, видеть синяки от меня на бедрах. Стелла не отводила взгляда, не пыталась убрать руки с изголовья. Даже когда я перекрыл ей воздух и не давал вдохнуть.