Сутта-Нипата - [26]

646. Кто — неустрашимый, как буйвол, бесстрастный и непорочный, просветленный, утешенный, кто — великий мудрец, возвышенный победитель, того назову я брахманом.

647. Кто разгадал все то, в чем в былое время дух его искал успокоения, кто изведал и выси и бездны и притек к концу возрождения, — того назову я брахманом!..

648. То, что здесь получило название «имени-и-формы», есть одно лишь именование, но не так оно было принято в общем согласии.

649. Долгим временем утвердились здесь мысли невежд, — и вот невежды поучают нас, что брахманом становятся по рождению.

650. Но не рождением становится человек брахманом и не рождением не становится им; нет, своими делами становится человек брахманом и своими делами не становится им.

651. По роду своих занятий землепашец зовется землепашцем, ремесленник — ремесленником, купец — купцом, слуга — слугою,

652. разбойник — разбойником, воин — воином, жрец — жрецом, властитель — властителем.

653. Мудрый, ясно видя причины вещей, верно оценивая то, что исходит из делания, знает смысл и значение происходящего.

654. Деланием существует Вселенная, деланием живет людской род: как колесо на оси, все существа утвердились на делании.

655. Терпением, благочестием, смирением и покорностью — вот чем становится человек брахманом, вот за что величается он именем лучшего из людей.

656. Умиротворенный, ведающий три святые истины, сокрушивший возрождение, — знай, о Васеттха, — близок к Брахме и Индре!

Когда окончил свою речь Благословенный, оба юноши, Васеттха и Бхарадваджа, обратились к нему с такими словами:

— Как чудесно, о славный Готама. как чудесно, о славный Готама! Как подымают то, что было опрокинуто, как находят то, что было скрыто, как выводят на путь заблудившегося, как вносят во тьму лампаду, чтобы зрячие могли видеть, так и истина разъяснена славным Готамою различными путями. Мы прибегаем к славному Готаме, его Дхарме и к Сангхе монахов; пусть славный Готама примет нас в число своих последователей, — мы отныне видим в нем свое убежище!

3.10 Кокалика сутта. «Монах Кокалика»

Вот что я слышал:

Однажды к Совершенному приблизился монах Кокалья и, приблизившись к нему и приветствовав его, сел к стороне; и. сидя в стороне, с такими словами обратился монах Кокалья к Совершенному:

— О Славный! Сарипутта и Моггалана подчинились грешным желаниям, они подпали силе злых желаний! На эти слова Совершенный ответил:

— Не говори так, Кокалья! Не говори так, Кокалья! Усмири, Кокалья, свои мысли о Сарипутте и Моггалане, — они любезны мне. Но во второй раз Кокалья сказал Совершенному:

— Хотя ты, о Совершенный, и говоришь слова утешения и не усомнился в Сарипутте и Моггалане, — все же я скажу, что в них проявились злые влечения, что они подчинились силе грешных желаний. И во второй раз Совершенный сказал ему:

— Не говори так, Кокалья! Не говори так, Кокалья! Усмири, Кокалья, свои мысли о Сарипутте и Моггалане, — оба они безупречны. И в третий раз монах Кокалья сказал Совершенному:

— Хотя ты, о Совершенный, и не усомнился в них и говоришь слова утешения, все же я скажу тебе, что Сарипутта и Моггалана склонны к дурным влечениям, что они подпали силе грешных желаний. И в третий раз Совершенный сказал монаху Кокалье:

— Не говори так, Кокалья! Не говори так, Кокалья! Пусть утихнут твои мысли о Сарипутте и Моггалане, — оба они по-прежнему любезны.

Тогда монах Кокалья, встав со своего сиденья, поклонился Совершенному и, обойдя вокруг него, вышел вон. Спустя короткое время после того, как он вышел, все его тело покрылось чирьями величиной с горчичное зернышко; бывши величиною с горчичное зернышко, потом они стали величиною с боб; бывши величиною с боб, потом они стали величиною с крупный горох; бывши величиною с горох, потом они стали величиною с яйцо; бывши величиною с яйцо, потом они стали величиною с ягоду; бывши величиною с ягоду, потом они стали величиною с плод мирры; бывши величиною с плод мирры, потом они стали величиною с крупные плоды, — после того они лопнули, и из них полилась кровь и гной. Тут и умер Кокалья от этой болезни и, умерев, ниспал в бездну он, обнаруживший свою враждебность к Сарипутте и Моггалане.

Наступила ночь, и божество дивного вида, озарив собою всю окрестность, приблизилось к Благословенному, и, приблизившись к Благословенному и приветствовав его, стало к стороне, и, стоя в стороне, сказало Благословенному:

— О Славный, Кокалья, нищенствующий, умер, и, умерев, ниспал в бездну он, обнаруживший свою враждебность к Сарипутте и Моггалане!

Сказавши это, божество поклонилось Благословенному и, обойдя его справа, исчезло.

На исходе ночи Благословенный сказал нищенствующим:

— Прошлую ночь, о монахи, приблизилось ко мне божество чудного вида, осветив собою всю окрестность, и, приблизившись с приветствием, оно сказало мне:

— О Славный, Кокалья умер и, умерев, ниспал в бездну он, обнаруживший свою враждебность к Сарипутте и Моггалане.

Вот что сказало мне божество, и, сказав то и поклонившись мне, оно обошло меня справа и исчезло.

Когда это было сказано, один монах спросил Благословенного:

— Как велика жизнь в бездне?

— Долга, о монахи, жизнь в бездне, — нельзя исчислить ее ни годами, ни многими сотнями лет, ни тысячами, ни сотнями тысяч! После того сказал Учитель: