Суть времени. Том 2 - [8]

Если ученые, аспиранты, студенты, профессора придут и помогут нам организовать интеллектуальную и интеллектуально-политическую деятельность по каждому из названных направлений, если мы скоординируем эту деятельность, то это очень серьезное идеологическое начинание.

Что такое идеология? Идеология — это создание и распространение идей. Возможно, кто-нибудь считает, что можно обойтись без идеологической деятельности, которая в нашей стране давно в запустении. Ее нет. Никто настойчиво, синхронно, скоординированно не занимается идеологической деятельностью в полном смысле этого слова. Есть высказывания, иногда очень ценные. Есть люди, которые внесли огромный вклад в противодействие разрушению сознания. Сергей Георгиевич Кара-Мурза внес огромный вклад в противодействие разрушению сознания. Но это отдельные высказывания.

Я могу называть много талантливых, бесконечно мной уважаемых интеллектуалов, которые этим занимаются. Вопрос в том, превратится ли это в коллективную — пусть сетевую, а не иерархическую (разумеется, сетевую, только так и надо) — идеологическую наступательную деятельность? Будем ли мы наступать, как говорил Антонио Грамши, на идеологическом фронте? Готовы ли мы эффективно действовать на этом фронте? Подумайте.

Создание идей включает разные формы деятельности. Можно помогать созданию идей — например, собирать данные. В научной деятельности нужны лаборанты, техники, аспиранты — все нужны.

Ну, а распространение идей — это вообще отдельное дело. И это — услышьте меня! — очень увлекательное занятие. Потрясающе увлекательное, тонкое, глубокое, мягкое, интересное. Не говорите, что нет деятельности — вот она. Даже если бы мы занимались только идеологической деятельностью, то это уже было бы огромное дело. Ибо если идеология захватит сознание большинства, то, поверьте мне, с большими или меньшими потерями, мы победим, мы Россию спасем. Поэтому идеологическая деятельность — это огромная и очень нужная деятельность.

Если в пределах этой деятельности я кого-то буду критиковать и задавать какие-то вопросы, то простите меня за это заранее. Я не посягаю ни на чей авторитет, бесконечно ценю любую крупицу позитивного вклада в деятельность и восхищаюсь личным подвигом каждого, кто ею занимается. Если я дискутирую и задаю серьезные вопросы, то не потому, что я хочу кого-то дискредитировать, а потому, что мне эти вопросы надо решить. Если те, к кому я обращаюсь, помогут мне в этом, буду бесконечно им благодарен. Никакой «охоты на ведьм», никаких конфликтов, никаких распрей среди людей, занимающихся у нас идеологической деятельностью, быть не должно. В конце концов, пусть каждый возделывает свой сад.

Но речь идет не только об идеологической деятельности — потрясающей деятельности по созданию и распространению идей, которой у нас пока всерьез никто не занялся. Речь идет еще и о политической деятельности. И для того чтобы разобраться с этим, мне и нужно переходить к политической теории. У нас огромный, колоссальный провал во всем, что касается политической теории. Сегодняшнее движение, желающее спасти Россию, в существенной степени (не говорю, что целиком, никого не хочу обижать) находится на стадии бытовой, если можно так выразиться, «персономанической». Это когда идет охота за персонами, за отдельными лицами, и против них ведется война… Напоминает действия луддитов, которые разрушали машины, потому что считали, что от машин все зло — безработица и пр. Понадобились марксистские кружки и еще очень многое, чтобы объяснить, что машины находятся в руках у хозяев. Что не машины сами по себе это зло несут. Что разрушать их бессмысленно. Что есть хозяева. И что нужна классовая борьба, политическая борьба. То есть что за этими машинами как атрибутами стоит субъект.

Иногда возникает впечатление, что за личностями как атрибутами в нашей политической теории не стоит вообще никакого субъекта. Даже самого элементарного. Приведу пример.

Рассмотрим пирамиду.

Верхний ее этаж — это лидеры.

Средний этаж — это политическая система.

Следующий этаж — это классовая (или, если кому не нравится, макросоциальная) база опоры. В нашем случае — псевдоклассовая.

Наконец, нижний этаж — это народ (рис. 14).

Так вот, если эта простейшая пирамида будет принята на вооружение как один из элементов политической теории, то погоня за лидерами завершится. А ведь это постыдная и губительная погоня. Вдумайтесь: оппозиционное политическое движение затратило годы и годы на то, чтобы дискредитировать Ельцина и объяснить, что он пьяница и немощный старик, больной человек. Оно преуспело. И с гигантскими затратами и издержками для себя (ибо если твой оппонент — такой слабак, то кто же тогда ты сам, раз ты не можешь его сбросить?) все-таки внедрило этот образ в сознание широких слоев населения. С помощью тех же либералов, которым Ельцин тоже осточертел. Кем при этом был реальный Ельцин — это отдельный вопрос. За многие годы на данном поприще преуспели. И было сказано: «Ура! Победа будет наша! Враг загнан в угол, мы сейчас его тепленьким возьмем — и победим!»

Что было сделано в ответ на это? Вместо больного, старого человека, обладающего определенными пагубными пристрастиями, показали человека здорового, нестарого и без этих пристрастий. Все побежали за ним. И бежали ровно 10 лет. Но когда, наконец, и его начали понемножку загонять в угол, то показали нового. И если этот лохотрон не прекратится, то так можно действовать вплоть до полного обрушения России, до геноцида русского народа. Так и будут бегать за разными лидерами, охотиться за ними: восхищаться, потом негодовать, преследовать их, дискредитировать. Бесконечно разбираться в их собственности или в их моральном облике. Это и называется «синдром персонификации». Он сродни тому, что делали луддиты: охота за лидерами — это все равно, что охота за машинами.