Суть времени. Том 2 - [21]

Если же он не проваливается, если он по-прежнему является безальтернативной дорогой и так далее, то крыть нечем. Тогда готовьтесь, переходите на латиницу. Ломайте культурные матрицы. Либерализуйтесь, десталинизируйтесь, проклинайте Невских и всех прочих. Потому что модернизация будет требовать от вас все новых и новых жертв — и не будет никакой модернизации в итоге. Близко не будет. А будет просто превращение народа и государства в жижу.

И люди делятся на фанатиков, сумасшедших, которые этого не понимают, и подлецов, которые все понимают и аплодируют. Подлецы умнее, фанатики тупее. Бывает, что они честные, бывает, что вроде начитанные. Но глупые. И в философском смысле — слепые.

Теперь вернемся к вопросу о господине Ракитове. В 2005 году он выступил в «Новой газете» с новым заявлением[16]. Во вступлении читаем:

«Доктору философских наук Ракитову — 76 лет, он стал профессором, когда ему еще не было сорока. Профессор наполовину глухой, поэтому он носит очки, в дужки которых вмонтирована пара мощных слуховых аппаратов. А линз в очках нет: Ракитов слепой».

Ну, что ж, снимем шляпу перед героическим человеком, который, будучи слепым и в значительной степени глухим, сумел рано стать доктором наук и проявил большой талант. Снимем шляпу, научимся уважать интеллектуальное и волевое мужество. Дай Бог всем быть такими сильными людьми, как Ракитов.

Дальше о нем пишут:

«Его слепота — следствие удара по голове: в 1938 году, когда чекисты ночью пошли арестовывать отца, девятилетний Толя заплакал. За что незамедлительно получил рукояткой пистолета по темени. Через несколько лет у него начали пропадать зрение и слух. Уже будучи слепым, Ракитов закончил философский факультет МГУ им. Ломоносова, учился на математическом и историческом факультетах. Выучил несколько иностранных языков».

Во-первых, если эта история произошла и кто-то ударил ребенка, породил травму, то ударивший — негодяй. Но здесь есть еще одна вещь. Как вы помните, были такие «члены семей изменников Родины»… Значит, было такое советское общество, в котором человек, у которого отца арестовали за измену Родине, будучи уже слепым, заканчивает философский факультет, учится на математическом и историческом, учит языки…

Но это же хорошее общество! То есть общество, в котором смешано плохое и хорошее. Жестокое модернизированное общество выкинуло бы этого слепого человека за свои пределы, и никуда бы он не вошел. А он вошел и добился крупных результатов. Как же можно говорить о том, что в этом обществе не сплетены черты интересные, странные, гуманистические, мечтательные («Вперед, вперед! Каждому, кто может, даем возможность подняться») — и черты репрессивные? Они же были сплетены! Зачем же надо все теперь мазать одной краской потому, что кто-то кого-то когда-то обидел? Ну, обидел… Ну, негодяй обидел… Но нельзя же распространять эти обиды на все происходившее. Это же не философский поход! «Понять действительность и, поелику это возможно, простить оной», — говорили великие философы. «Все действительное разумно», — говорил Гегель.

«Одна из последних книг Ракитова — „Путь России“.

Корр.: В чем состоит путь, Анатолий Ильич?

Ракитов: Да уж, конечно, не в том, чтобы возрождать великую державу. История не знает примеров возрождения империй. Тем паче в современном мире величие определяется не танками и ракетами. И оно не зависит от площади, не имеет отношения к славной истории страны. Великой является любая страна, если в ней так хорошо живется, что туда хотят приехать жить и работать. Даже если эта страна крохотная».

Так что нужно было — создать великую модернизированную Россию или крохотную страну? О чем в 2005 году (а я настаиваю, что именно в этом году у России начались очень большие, затяжные неприятности в отношениях с Западом, и что в данном случае озвучивается именно это — «даже если эта страна крохотная») шла речь?

О том, что мы сейчас во имя модернизации, превращения страны в правильную начнем ее разрушать. Если целиком не удается, то по частям.

Корреспондент спрашивает Ракитова, не кажется ли ему, что нужна национальная идея.

Ответ Ракитова: «Когда в Америке после великого кризиса к власти пришел Рузвельт, им была сформулирована национальная идея: чтобы у каждой семьи в воскресенье была на обед курица. Примитив! Но это сплотило нацию».

Извините, политику Рузвельта я изучал подробно. Рузвельт начал вовсе не с этого. «…Нечего бояться, кроме самого страха», «величие Америки», американская долина Теннесси, огромные программы индустриальные и постиндустриальные сплотили нацию. «Американская мечта»… «Мы встанем, мы поднимемся, мы исправимся, мы все вместе, общими великими усилиями, отстроим Град на Холме, придадим ему новое технологическое величие, станем главной державой мира»… Этого не было у Рузвельта? Курица — и все? Ну, сказали бы «давай курицу» — сидели бы и ели куриц. В чем дело?

«Из России наконец нужно сделать Родину…»

То есть она ею не была. У Гагарина Россия Родиной не была… У Гастелло Россия Родиной не была…

«Родина — это страна, где жить удобно и приятно. Комфортно! В этом смысле большинство россиян — люди, у которых нет родины. Они люмпены, а у люмпенов нет отечества. Поэтому многие и уезжают отсюда в другие страны… Они уезжают в поисках родины — ни больше ни меньше».