Суть времени, 2013 № 19 - [6]

Это у Собчак есть право вести сколь угодно распутный образ жизни, рекламировать этот образ жизни и учить разврату других. Потому что она — по одну сторону красной черты. Она по всем признакам, как социальным, так и иным, — наш отечественный, так сказать, африканер. И ей все позволено в порядке апартеида. А матери Максима Кузьмина ничто не позволено — в порядке того же апартеида.

Кто является настоящим героем для нормального либерала? (Для меня, кстати, такой идеальный либерал — Виктор Гюго). Маленький человек, правильно? Он герой! Вот для Никоновой он и есть герой. Мать Максима Кузьмина — это маленький человек, вдобавок еще раздавленный большими процессами, которые запустили негодяи. Помните, Горбачев говорил сладострастно: «Процесс пошел?» Он как тогда пошел, процесс-то, так и не останавливается. А под его катком корчатся десятки миллионов ни в чем не повинных людей.

Ну хорошо… Каток… Корчатся… Восстание против катка — это уже не либерализм, а социализм (на языке искусства — революционный романтизм, критический реализм и так далее). Но сострадание к жертве катка — пусть и без апелляции к «катку как таковому», а также к тем, кто этим катком управляет, а также к тем, кто его построил и так далее, — это уже чистой воды либерализм. Страдает маленький человек — несовершенный, грубоватый, простоватый, незатейливый и так далее, а мир льет слезы. Слезы он льет? Как бы не так!

XLII.

Много или мало пьет эта женщина, часто или редко она меняет партнеров — она мать, у которой умер ребенок. Так называемые либералы обвинили власть в том, что она жертвует частными интересами обычных несчастных детей во имя политики. А топтать мать Максима Кузьмина, мать умершего ребенка так, как ее растаптывают сейчас либералы, — это не принесение маленького человека в жертву на алтарь большой политики? На наших глазах творится эта пакость. И никто даже голос не подымает, чтобы что-то об этом сказать. Говорят о чем угодно, но не об этом.

Значит, когда нашим псевдолибералам надо, то они специфическим образом разыгрывают тему маленького несчастного человека, используя эту тему как таран для сокрушения ненавидимой власти. А когда к той же теме маленького человека начинает апеллировать власть, то наши псевдолибералы берут этого маленького человека и топчут его, как остервенелая свора садистов. Они это делают у нас у всех на глазах. У растаптываемого уже нет никаких прав. И не потому, что этот растаптываемый — женщина, потребляющая алкоголь и гуляющая. А потому, что она потребляет дешевое спиртное, а не виски по 3 тысячи долларов за бутылку (желательно бы еще чуть-чуть кокаинчику). И гуляет — не в шикарных интерьерах, упиваясь извращениями и вовлекая в эти извращения других, а по-простому. Как раньше говорили, по рабоче-крестьянски.

Такое существо — за красной чертой. Апартеид. Наш отечественный вариант негра из племени банту. Это существо можно растаптывать, как угодно. И если вас еще не стошнило особым метафизическим образом, то задайте вопрос себе: «А почему это меня не стошнило? Как же я уже облучен-то, насколько же я привык к «Зоне Ч»! И что же мне делать, чтобы от этой привычки избавиться?»

Избавляться от этой привычки, раз уж она вам оказалась навязана, надо самому. Но помощь при этом можно оказать. И потому я продолжу описывать произошедшее. То самое главное, что произошло в ходе политического спектакля на тему «Максим Кузьмин». А главным является именно это растаптывание простого, маленького, несовершенного человека, на которого всем глубочайшим образом наплевать. Надо же — и Гоголь вам, и Чехов, и Достоевский, и Куприн, и Горький… уж о Мережковских и прочих не говорю… Всё вокруг этого самого маленького человека вертелось-вертелось — и ку-ку, Гриня… Таперича не то, что давеча… Таперича наша интеллигенция этого маленького человека готова на органы сдать, если надо, в массовом порядке. И сказать ему: «За честь ты это, падла, должен считать!» — как сказал Новоженов.

А если надо, то готова и порыдать над ним — с невероятно фальшивым видом. Вот никогда не понимал, что такое крокодиловы слезы, пока не увидел Собчак, страдающую по поводу маленького человека. У нее, у этой самой Собчак, во-первых, вид абсолютно крокодилий. Это буквально рептилия в человеческом облике. А во-вторых, слезы у нее соответствующие. Тошнит от одного вида этого маленького человека, но говорят, что нужна… того… как ее… социальная тема! Социальные марши они устраивают, эти холодные, высокомерные элитные рептилии в человеческом облике. И кого-то на этом хотят купить в 2013 году, в условиях всеобщей ненависти к покупкам такого сорта. Социальный марш!

XLIII.

Но с твоего разрешения, читатель, я вернусь к Никоновой и к матери Максима Кузьмина. Потому что Никонова попыталась поговорить на своей передаче с матерью Максима Кузьмина, как с человеком. Другое дело, что это — шоу, а сочетание шоу и подлинности и впрямь проблематично. Но Никонова убеждена, что и волки могут быть сыты, и овцы целы. И шоу — гоу, и подлинность будет натурально присутствовать. Я, повторяю, этого убеждения не разделяю. Но мы с Натальей Петровной люди очень разные. А в чем-то даже диаметрально противоположные.