Суть времени, 2013 № 17 - [21]

А на самом деле было сказано совершенно иное: «Могут ли в Китае или Бразилии проводиться публичные посиделки достаточно высокостатусных лиц, обсуждающих, является ли китайская, корейская или бразильская культурные матрицы препятствием для развития страны?»

Здесь мы должны задержаться. Потому что дело не только в том, как именно заврался г-н Козеев. Дело еще и в том, что, похоже, это его вранье послужило образцом, с которого списывали другие двоечники. А таких оказалось немало. Это и А.Самарина из «Независимой газеты», и А.Колесников из «Новой газеты», и… А может быть, у Козеева списывала только Самарина, а уже Колесников списывал у нее, а Святенков — у Колесникова… Трудно сказать достоверно, кто у кого и в каком порядке списывал, однако факт налицо: была выдумана и С. Е. Кургиняну приписана фраза, которую он не только не говорил, но и не мог сказать. А потом из этой фразы было понаделано всяческих глубокомысленных и не очень выводов. И всё это вместе оказалось лажей. Но и не только.

Вас не удивляет, читатель, что именно было приписано С. Е. Кургиняну? Не поразило ли вас появление в «цитате» уличных выступлений — вместо «публичных высокостатусных посиделок»? А как вам замена Бразилии на Северную Корею?

Сделаем еще одно вынужденное и нелирическое отступление в область психологии. Снова читаем у Р. М. Грановской: «Проекция — вид защиты, который связан с бессознательным переносом неприемлемых собственных чувств, желаний и стремлений на других, с целью перекладывания ответственности за то, что происходит внутри «Я», — на окружающий мир… вынесение неприязни к своим собственным представлениям и состояниям наружу. После осуществления проекции, относясь к ним как к внешним, человек избегает необходимости принимать их как собственные. За счет этого у него полностью блокируется осознание своей вины, так как он переносит ответственность за свои поступки на окружающих… Проекция выступает как попытка справиться с недовольством собой путем приписывания неких качеств или чувств другим людям… Вместе с этим… возникает видение мира как угрожающей среды. А если среда угрожает, то это оправдывает собственную критичность и чрезмерное неприятие окружения. Когда среди других механизмов защиты акцентируется проекция, в характере могут усиливаться: гордость, самолюбие, злопамятность, обидчивость, честолюбие, ревность, нетерпимость к возражениям, тенденция к уличению окружающих».

Не кажется ли вам, уважаемый читатель, что в данном случае — с приписанными С. Е. Кургиняну цитатами, которые потом все бодро друг у друга передирали — мы наблюдаем как раз массовое проявление проекции? И что вопрос о пристойности уличных выступлений и публичных сомнений в качестве национальной культурной матрицы наша концертная бригада должна бы задавать себе? Да, именно себе должны задавать этот вопрос неуважаемые г-да Козеев, Колесников, Самарина и иже с ними. Но где там… На это никто из этих дешевых «артистов» не способен. Так и хочется им всем сказать словами С. Е. Кургиняна, следовавшими непосредственно за этой перевранной ими вконец фразой о культурной матрице: «А может быть те, кому она не нравится, освободят нас от своего присутствия на нашей территории?!».

Ладно, вернемся опять в концертный зал и досмотрим номер г-на Козеева из «Ленты. ру» — кстати, это ведь что-то вроде агентства новостей? Не поэтому ли многие с таким доверием отнеслись к тому, что наврал г-н Козеев, не потому ли они не стали даже проверять приведенные им «цитаты»? И не является ли деятельность г-на Козеева, всей «Ленты. ру», а также господ, списавших всё с «Ленты. ру» без проверки — злоупотреблением доверием — уже нашим с вами? То есть, по сути, мошенничеством? Вопрос, конечно, риторический.

Так вот, далее г-н Козеев еще 3 раза приписал С. Е. Кургиняну полностью выдуманные им самим или частично (но до неузнаваемости) перевранные «цитаты». Потом он слегка (но не сильно — Президент все же, вдруг накажут?) переврал Путина, тоже якобы его цитируя. И, наконец, переврал С. Иванова — вовсе не случайно, на наш взгляд. Козеев написал: «У нас стало модно говорить от имени народа, не интересуясь его мнением. Но послушав вас, я не сомневаюсь — это и есть народное мнение. Мнение большей его части. И как чиновник я буду обязан им руководствоваться», — произнес глава администрации президента». А на самом деле С. Иванов сказал так: «Сейчас очень часто стало модным говорить от имени народа или как бы за народ, но при этом не спрашивать и даже не интересоваться мнением народа. Это и есть мнение народа. По крайней мере, большей его части — я в этом не сомневаюсь. Так вот, любому чиновнику, любому представителю власти, прежде чем говорить от имени народа, не вредно было бы знать мнение этого народа». То есть не «буду руководствоваться», а «не вредно было бы знать мнение народа» прежде чем «говорить от имени народа». Почувствуйте разницу! Глава кремлевской администрации говорил о необходимости изучать общественное мнение, а г-н журналист приписал ему желание исполнить «наказы» Съезда родителей — чтобы еще раз провизжать заказанную его белоленточными хозяевами кричалку: «Кургинян — кремлевский проект!» Впрочем, на «хозяевах» мы не настаиваем — может, он это по зову сердца визжит.