Суть времени, 2013 № 14 - [15]

Превосходящим силам контрреволюции и интервенции молодое Советское государство могло противопоставить лишь разрозненные отряды Красной гвардии, состоящие из рабочих-добровольцев, прошедших ускоренную военную подготовку, и несколько частей царской армии, перешедших на сторону революции, включая матросов с кораблей Балтийского флота. Согласно декрету от 15 января 1918 года эти части и составили Рабоче-Крестьянскую Красную Армию (РККА), сформированную по принципу милиции, т. е. добровольных вооруженных территориальных отрядов трудящихся.

Однако очень скоро стало понятно, что добровольческими отрядами задачу защиты государства и революции не решить. Поэтому 29 мая того же года ВЦИК принял постановление о переходе от добровольного принципа комплектования Красной Армии к мобилизации рабочих и беднейших крестьян.

И в первом, и во втором решении руководство молодой республики следовало за такими же шагами французского Конвента, который поначалу много надежд возлагал на Национальную гвардию — отряды вооруженных граждан в каждом крупном и мелком городе Франции, а затем на национальных волонтеров (volontaires nationaux). Добровольческий принцип комплектования тех и других давал основания вождям революции считать эти отряды крайне надежными с точки зрения верности делу революции. Возможно, это было и так, но с военно-профессиональной точки зрения эти отряды не годились никуда.

Профессиональный военный, генерал Ламорльер писал военному министру республики: «Я имею честь доложить вам о том, что среди волонтеров совершенно отсутствует дисциплина, и прошу вас указать мне такое наказание, которое нужно ввести для того, чтобы заставить волонтеров слушаться и подчиняться своему начальству, так, как это подобает всякому солдату». Это весьма напоминает и красногвардейцев эпохи русской революции 1917 года.

Причем, Конвент держался за добровольческий принцип формирования армии до последнего (русская революция исправила свою ошибку очень быстро). Достаточно сказать, что Национальное собрание, принимая регламент, регулирующий службу волонтеров, вписал пятым пунктом: «Все граждане, допущенные в добровольческие батальоны Национальной гвардии, будут свободны уйти из их состава по окончании каждой кампании, предупредив своего капитана об этом за два месяца; каждая кампания будет кончаться первого декабря каждого года».

Идея всеобщей поголовной мобилизации возникла не в головах вождей революции, а пришла снизу, по инициативе первичных народных собраний, причем их делегаты, прибывшие в Париж в августе 1793 г., сами потребовали принятия этой меры от Конвента. Якобинский Комитет общественного спасения подхватил эту идею и под его давлением Конвент принял декрет о массовом наборе в народное ополчение. Статья 1 этого декрета гласила: «С настоящего момента и до тех пор, пока враги не будут изгнаны за пределы территории республики, все французы объявляются в состоянии постоянной реквизиции».

Еще один пункт сходства в строительстве двух армий в том, что сам ход борьбы с контрреволюцией и иностранной интервенцией потребовал и от вождей французской, и от вождей русской революции жесткой централизации в руководстве армией, выстраивания четкой иерархии подчинения, суровой дисциплины. И хотя степень формализации резко возросла, воинский дух и моральное состояние молодых армий Франции и России находились на высочайшем уровне. Стойкость и преданность делу революции сочетались с громадным желанием учиться военному делу.

Солдаты революционной армии и во Франции, и в России были плохо одеты и обуты, но далеко превосходили противника воинской доблестью, высокой сознательностью, патриотическим воодушевлением. Им было за что воевать — они защищали отечество, нацию, свободу. Ради спасения революции они готовы были жертвовать собой.

Перед обеими армиями в разное время, но одинаково остро стоял и вопрос о командных кадрах. И вновь обе они пошли в решении этого вопроса сходными путями.

Комитет общественного спасения открыл доступ к высшим командным должностям каждому, кто мог практически доказать свое военное искусство и преданность революции. От военачальника требовался не диплом об окончании военного учебного заведения, а умение побеждать. И в короткое время революция дала французской армии целую плеяду блестящих полководцев и военачальников, вышедших из народа. Лазар Гош, полководец, которого ставили в один ряд с Бонапартом, был сыном смотрителя королевской псарни. Генерал Марсо, олицетворение отваги французской революционной армии, был простым писцом у провинциального прокурора. Знаменитыми наполеоновскими маршалами стали крестьянин Ланн, сын трактирщика Мюрат, бывший юнга и контрабандист Массена. Да и сам Наполеон происходил из бедной корсиканской дворянской семьи.

Русская революция и Гражданская война также создали народных полководцев — Чапаева, Буденного, Котовского и многих других. Одновременно, руководители республики согласились с необходимостью привлечения на службу бывших царских офицеров, не запятнавших себя борьбой против революции. При этом так же, как и во Франции, политический контроль в войсках осуществляли комиссары (даже слово было использовано то же самое),