Суть времени, 2012 № 05 - [6]

Могут ли США активизировать исламизм, превратив его в инструмент дестабилизации Китая? Да, они могут это сделать. И именно этим непрерывно занят Барак Обама.

Давайте проанализируем связь между XVIII съездом КПК и выборами в США. Для начала установим, что выборы в США были беспрецедентны по своей чудовищности. И что есть самые серьезные основания, чтобы считать, что Обама на самом деле не выиграл выборы. Установим также, что есть совсем серьезные основания полагать, что Ромни в последний момент приказали выборы проиграть. Кто? Так называемые делатели президентов (кингмейкеры). Зачем им нужен Обама? Для того чтобы продолжить развитие стратегического партнерства между США и суннитским радикальным исламизмом. Задача этого партнерства — дестабилизация Китая.

О том, что Обама нужен именно для обеспечения такого партнерства, говорят события в Израиле. Избравшись 6 ноября, Обама уже 10 ноября начал свою игру против Нетаньяху. Обострение в Газе — это лишь способ раскрутить конфликт между Египтом и Израилем. Израиль — это маленький камешек, который объективно, в силу занимаемого им положения заклинивает шестерни вышеописанной гигантской антикитайской машины. Камешек надо убрать, дабы машина заработала в полную мощь. Обама весь свой второй президентский срок будет решать именно эту задачу.

Но вернемся к Китаю. Дабы через китайское зеркало посмотреть на Россию.

Китайские хомячки — и наши хомячки.

Китайские хизбуттахрирщики — и наши хизбуттахрирщики.

Что еще?

Китайские элитные конфликты — вот что. Постараемся сопоставить эти конфликты (они же игры под китайским ковром) с нашими подковерными играми. Если это сопоставление продуктивно — то увяжется многое:

— выборы Обамы;

— политическая борьба под китайским ковром;

— обострение в Израиле;

— отставка Сердюкова как начало политической борьбы под нашим ковром.

Все это — и политическая война Запада с Путиным.

Обаму выбрали, потому что рассчитывают решить проблему сдерживания Китая, используя так называемую мягкую силу. То есть не развязывая ядерную войну. Для этого надо либо мобилизовать фактор радикального исламизма (отсюда обострение в Израиле) — либо разыграть карту внутрикитайских элитных противоречий. Каких же именно?

Во-первых, противоречий внутри КПК.

Во-вторых, противоречий между КПК и военными.

В Китае очень мощный политический класс. Поэтому, не расколов этот класс, нельзя включать военный фактор. Политический класс — активно раскалывают. Налицо игра на противоречиях между шанхайской политической элитой и политической элитой остального Китая. К шанхайской элите подключили так называемых принцев (то есть преуспевших потомков выдающихся китайских партийных руководителей). За счет этого политический класс, по-видимому, и впрямь раскололи.

Что дальше? Дальше открывается возможность организации конфликта между расколотыми китайскими «брахманами» (то бишь КПК как идеологической и в этом смысле «жреческой» силой) и китайскими «кшатриями» (то бишь военными). (Каждого, кого интересует правомочность таких метафор, адресую к моей книге «Качели».)

Налицо очевидные параллели с тем, что происходило при развале СССР и тем, что пытаются организовать при Путине.

В СССР раскалывались «брахманы», то есть элита КПСС (раскалывалась она на либеральную и псевдорусскую партии). А дальше — в игру вводились «кшатрии» (они же КГБ). Потом на эту игру накладывались «дуги напряженности». При Путине… повторяю, я очень подробно описал это в своей книге «Качели».

С этой точки зрения отставка Сердюкова — событие суперважное. Кто-нибудь считает, что Сердюкова уволили за воровство? Комичное предположение, не правда ли? Налицо сумма обстоятельств. Тут и бытовые моменты (развод с женой), и попытка Сердюкова отодвинуть военную контрразведку, и раскручивающаяся во Франции история с нечистоплотностью Саркози, партнерами которого якобы являлись Сердюков и Медведев, и участие Сердюкова в болотно-сахарных играх, и крупные клановые конфликты (не зря ведь пресса упоминает в этой связи семейство Юсуфовых).

Но самое главное — конечно, не в этом. А в том, что ОБЪЕКТИВНО в политическую игру возвращают военную элиту. Причем возвращают после того, как она уже была выведена из этой игры совокупными усилиями элитного клуба имени Ю. В. Андропова.

А значит, политическая война не утихает. Она усиливается и одновременно существенным образом усложняется.

Экономическая война

Большая энергетическая война. Часть IV. Спасительные сланцы?

Что все это значит для России? По крайней мере, в кратковременной перспективе — заметные неприятности в газовом экспорте и развитии газодобычи и переработки

Юрий Бялый

Как пишет The Wall Street Journal 13 ноября 2012 г., «По прогнозу Международного энергетического агентства, наращивание добычи сланцевого газа и нефти в США перекроит мировую энергетическую карту».

Так сколько все-таки в мире «нетрадиционного» газа?

Нетрадиционный газ есть в Северной и Южной Америке, в Африке, Австралии, Китае, Франции, Норвегии, Польше, Украине, Румынии, Венгрии и т. д. Больше всего его в Китае, США, Аргентине. Американское Агентство энергетической информации оценило технически извлекаемые ресурсы сланцевого газа в стране в 24 трлн куб. м, а совокупные мировые ресурсы — примерно в 190 трлн куб. м. В России, по данным «Газпрома», запасы нетрадиционного газа (включая угольный метан) превышают 80 трлн куб. м.