Суть времени # 04 - [10]

С одной стороны, мы должны как можно больше потреблять, с другой - как можно больше трудиться. Но вы же не можете делать одновременно и то, и другое! Значит, внутри вас возникает классический разрыв между одним и другим. "Мы представляем собой общество заведомо несчастных людей: одиноких, снедаемых тревогой и унынием, ...ощущающих свою зависимость" и так далее.

До этой эпохи, пишет Фромм, "экономическое поведение определялось этическими принципами". Только потом вдруг оказалось, что экономическое поведение отделилось от этики и человеческих ценностей. И тогда вдруг оказалось, что "благо для человека" подменено "благом для системы". Уже при капитализме оказалось, что благо системы и есть главное. "Что вы нам рассказываете о том, что есть благо для человека! Бессмысленно говорить, система мощнее человека, она движется сама по себе".

Так в чём же тут гуманизм? В чём же тут человек вообще? Как он будет существовать, если система его непрерывно истребляет?

Дальше было сказано, что "благо системы" есть также "благо для всех людей". Помните: "Что хорошо для Форда, то хорошо для Америки"... "Что хорошо для "Дженерал Электрик", то хорошо для людей"... И так далее.

"Это логическое построение подкреплялось дополнительной конструкцией: те самые качества, которые требовала система от человека, - эгоизм, себялюбие и алчность - являются якобы врождёнными; следовательно, они порождены не только системой, но и человеческой природой. Общества, в которых не было эгоизма, себялюбия и алчности, считались "примитивными", а членов этих обществ называли "детски наивными". Люди не способны были понять, что эти качества определяются не природой, а социальной ситуацией, в которую эти люди погружены.

Дальше возникает всё, что из этого вытекает. А из этого вытекают очень страшные вещи. Человек превращается в машину "имений". В конечном итоге, он всё хочет сделать своею собственностью. Всё, включая самого себя. Мир оказывается поделен между категориями "быть" и "иметь". Посередине в постмодернизме возникает ещё третья категория - "казаться".

Поэт пишет по этому поводу: "И нам уже важней казаться, и нам уже неважно быть". Исчезает понятие "быть", равносильное понятию "счастье". Вопрос ведь не в том, что люди должны иметь вещи, что вещи могут приносить им удовольствие, или что вещи могут их обслуживать. Вопрос заключается в том, можно ли продать нечто фундаментальное за деньги - и массой этих вещей получить компенсацию. Если женщина отказывается от любви, выходит за нелюбимого человека и получает за это огромный уровень жизни, то постепенно ей всё время нужно "машиной потребления" подтверждать то, что она сделала правильный выбор. А когда это потребление не может быть раскручено - возникает голод.

Возникает потребительское безумие. Почему оно возникает? Потому что исчезает категория "быть". Оно возникает потому, что человека пытаются представить не как процесс, а как константу. Что значит - "человек является данностью"? Что значит - "есть природа"? Какая природа? Природа зверя? Но человек - это тонкая плёнка над этой природой.

И вот этот вопрос о "новом человеке", содержащийся именно в коммунизме (не в социализме даже, а в коммунизме) и неразрывно связанный с новым гуманизмом и историей как сверхценностью, может оказаться тем огромным благом, которое устремлено в XXI век. Не только новые формы коллективизма при развитии, сочетание коллективизма с развитием, но и идея действительно нового человека. Сохранение нового гуманизма. Ибо новый человек без нового гуманизма и истории - это очень страшная штука, это сверхчеловек Ницше. Вот эти вещи могут оказаться безумно важными, находящимися в сердцевине того, что называлось коммунизмом.

Я напоминаю, что не с какого-то идиотизма своего 13,5% бундестага вдруг сказали, что они будут восстанавливать не только социализм, но коммунизм. Просто все поняли, что если человек не станет новым, то он даже старым-то не окажется. Он просто будет сметён с земли, как мусор.

И вот тут находится русское слово, находящееся в русском наследстве, в советском наследстве. Вот если бы сейчас реально был выдвинут новый проект - принципиально новый, опирающийся на такие фундаментальные камни, как индустриальный и постиндустриальный коллективизм в соединении с коллективизмом аграрным; как "новый человек", "новый гуманизм", "история как сверхценность" и как несколько других камней, которые мы обсудим потом, и которые, возможно, ещё важнее, чем эти. Если бы на этих камнях русские построили новое здание, опираясь на своё великое наследство, опираясь на гигантский гипертекст, который они уже создали и который нужно переосмыслить... Если бы они это всё сделали, то возник бы четвёртый проект.

А как только он бы возник, мир уже бы не двигался в этом разорванном состоянии между Большим Югом, Большим Западом и Большим Востоком и, так сказать, Большим Севером, который должен стать частью Большого Юга. Мир бы стал другим, он приобрёл бы другую опору, другую динамику. Как он её имел при очень несовершенном коммунизме, который сам Эрих Фромм назвал "гуляш-коммунизмом", сказав, что обуржуазивание этого коммунизма и есть исток того, почему потом возникло постсоветское безумие. И мы должны чётко понимать, что этот исток существует, и анализировать его. Вот если бы это "четвёртое" возникло сейчас (во втором-третьем десятилетии XXI века), то, может, XXI век не стал бы веком конца человечества. Поэтому ставки огромны.