Суть доказательств - [86]

Доктор открыл вторую папку и пробежал глазами по строчкам.

— Кто у нас здесь? Так, четырнадцать лет, блондин, голубые глаза, пять футов и три дюйма, сто пятьдесят фунтов. Принят в феврале тысяча девятьсот семьдесят девятого, выписан через шесть месяцев. Расстройство социального поведения, фрагментарные галлюцинации… Диагноз — шизофрения спонтанного или гебефренического типа.

— Может, объясните, что это еще за хрень? — встрял Марино.

— Заболевание проявляется в алогичности поведения, эксцентричных поступках, крайней социальной самоизоляции и других странностях в поведении. Например… — Мастерсон заглянул на другую страницу, — он уходит утром из дома, чтобы поехать на автобусе в школу. Но там не появляется. Позднее его находят сидящим под деревом с блокнотом, заполненным непонятными, бессодержательными рисунками.

— Ага. А теперь он знаменитый художник и живет в Нью-Йорке, — съязвил Марино. — Как его зовут? Фрэнк? Франклин? Или что?

— Нет. Его имя начинается совсем с другой буквы.

— Ладно. Кто там дальше?

— Дальше… Двадцать два года. Из Делавэра. Рыжие волосы, светлые глаза… м-м, пять футов десять дюймов. Вес — сто пятьдесят. Поступил в марте тысяча девятьсот семьдесят девятого, выписали в июне. Согласно поставленному диагнозу, страдал органическим психозом, осложненным бредовым расстройством. Сопутствующие факторы… височная эпилепсия… злоупотребление марихуаной. Осложнения… дисфорическая депрессия и попытки кастрировать себя как реакция на бред.

— Дисфорическая? Это как понимать? — поинтересовался Марино.

— Беспокойство, волнение, угнетенное состояние.

— Это до или после того, как парень попытался сменить баритон на сопрано?

Доктор Мастерсон недовольно поморщился. Меня реплики Марино тоже начали понемногу раздражать.

— Следующий, — буркнул лейтенант тоном сержанта, которому подсунули для воспитания пару маменькиных сынков.

— Четвертый. Восемнадцать лет. Волосы черные, глаза карие. Пять футов девять дюймов. Сто сорок два фунта. Поступил в мае тысяча девятьсот семьдесят девятого. Диагноз — шизофрения параноидного типа. — Доктор перевернул страницу и протянул руку за трубкой. — Несфокусированная злость. Беспокойство. Неуверенность в гендерной идентичности. Страх, что его могут принять за гомосексуалиста. Симптомы психоза появились, очевидно, после того, как в мужском туалете к нему обратился гомосексуалист…

— Притормозите-ка здесь, док. — Марино на мгновение опередил меня. — С этим надо разобраться поподробнее. Сколько он пробыл в «Валгалле»?

Мастерсон чиркнул зажигалкой. Попыхтел, раскуривая трубку. Перелистал страницы.

— Десять недель.

— То есть он вполне мог состыковаться с Элом Хантом?

— Совершенно верно.

— Значит, к парню подошли в туалете и он растерял свои шарики? Что дальше? Какой там психоз?

Доктор нацепил очки.

— Эпизод спровоцировал бредовое восприятие. Он решил, что Бог разговаривает с ним, отдает ему приказы.

— Какие приказы? — Марино подался вперед.

— Здесь не указано. Ничего специфического. Говорится только, что пациент странно выражался.

— И у него параноидная шизофрения?

— Да.

— Давайте уточним. Какие еще симптомы?

— Симптомы ясно выражены, соответствуют классическому описанию. Утрата ассоциативных связей, бред, галлюцинации. Возможны бредовая ревность, крайняя обостренность межличностных отношений, конфликтность, в некоторых случаях стремление к насилию.

— Откуда он прибыл? — спросила я.

— Из Мэриленда.

— Черт! — проворчал Марино. — Жил с родителями?

— С отцом.

— Вы уверены, что речь идет о параноидной, а не о недифференцированной шизофрении? — спросила я.

Различие имело большое значение. Для шизофреников недифференцированного типа часто характерно в высшей степени дезорганизованное поведение. Обычно они просто не способны спланировать преступление и избежать последующего ареста. Тот же, кого мы искали, не только совершил два преднамеренных убийства, но и успешно скрылся от правосудия.

— Совершенно уверен, — твердо ответил Мастерсон и, немного помолчав, добавил: — Занятно. Имя пациента — Фрэнк. — Он протянул нам папку. — Посмотрите.

Фрэнк Итан Эймс. Фрэнк И., то есть Фрэнки, покинул «Валгаллу» в июле 1979-го и вскоре, как явствовало из сделанной тогда же доктором Мастерсоном пометки, убежал из своего дома в Мэриленде.

— Откуда вы узнали, что он сбежал из дома? — спросил Марино, отрывая взгляд от документа. — Как узнали, что с ним случилось потом, после выписки?

— Мне позвонил его отец. Он был очень расстроен.

— И что дальше?

— Дальше? Ничего. Видите ли, лейтенант, Фрэнк достиг полного совершеннолетия и мог поступать как ему угодно.

— Вы не помните, здесь кто-нибудь называет его Фрэнки? — спросила я.

Мастерсон покачал головой.

— А Джим Барнс? Он был его социальным работником?

— Да, — нехотя признал доктор.

— Между ними случались конфликты? Я имею в виду Фрэнка Эймса и Джима Барнса.

— Возможно, — неуверенно произнес Мастерсон.

— Какого рода?

— Предположительно сексуального характера. Ради бога, доктор Скарпетта, вы же видите, что я пытаюсь помочь. Возможно, вы примете во внимание всю деликатность ситуации.

— Деликатность? Конечно, док. Примем, — ответил Марино. — Пресс-релиз выпускать точно не станем.