Сусикоски и Дом трех женщин - [21]

— Он не играл.

— Что?

— Его ударили ножом.

— Кого, Тойвиайнена?

— Именно его. И не каким-нибудь сапожным, а кинжалом.

Хелина и Селма мгновенно переглянулись. Брови Хелины взлетели вверх. Селма смотрела на нее широко раскрытыми от ужаса глазами. Но уже секундой позже они овладели собой.

Загадочная история!

Когда Хелина позже повернулась к Илола, чтобы задать ему вопрос, ее голос был сдержанным и спокойным:

— Было бы лучше, если бы вы рассказали нам обо всем этом подробней. И сообщили бы, не намерены ли вы опросить нас в связи с этим происшествием.

Илола подосадовал на себя. Он упустил момент, размышляя, как вести себя дальше, а этим воспользовалась Хелина и четко и значительно произнесла:

— Во всяком случае, я могу прямо заявить, что никто из нас ничего не знает об этом.

— Так ли уж?

— Именно так!

В резком ответе прозвучал как бы вызов. Дверь захлопнулась у него перед самым носом в тот момент, когда он потянул за дверную ручку.

Он заколебался.

В создавшейся ситуации он мог бы отправляться восвояси. Однако в его сознании ожил образ ленсмана Пармалахти. Этот круглолицый пожилой господин был, по сути, добродушным существом. Но при необходимости мог стать и сущим дьяволом. Ленсман обещал ждать Илола, как бы долго констебль ни задержался с разбирательством.

Так что можно было ожидать, что если он вернется с этими скудными результатами, то услышит саркастическое замечание: «Не много же тебе нужно — поверил с первого слова!»

Констебль Юрки Илола, воспользовавшись возникшей паузой, изготовился для продолжения беседы. Хелина, сидя за столом, не сводила с него глаз. Ее рот вытянулся в тонкую презрительную полоску. Остальные женщины хранили молчание. Но так как гнетущая тишина оставалась и атмосфера накалялась, Селма встрепенулась и спросила:

— Как быть с этим… с кофе?

Хелина ответила, даже не повернув головы:

— Мы успеем выпить его и позже.

В Илола заговорило оскорбленное самолюбие. Селма, конечно, имела в виду предложить кофе и гостю. Так как неуклюжая попытка смягчить атмосферу окончилась столь внезапно и бесцеремонно, у Илола не оставалось сомнений: Хелина Поррас сделала все, чтобы представитель официальных властей убрался отсюда как можно скорее.

Илола постарался взять себя в руки.

Нет, отсюда он так просто не уйдет.

Да и не каждому дано ощущать признаки изменения погоды. Даже если вот-вот грянет гроза.

Если гость сидит словно к месту пришитый, что с ним делать хозяину дома? Едва ли он наберется смелости послать должностное лицо ко всем чертям.

Глядя на Хелину невинно-младенческим взглядом и произнося по-ангельски кротко слова, Илола принялся объяснять:

— Я, естественно, и представить себе не мог, будто вы знаете что-то о происшедшем. До березовой рощи отсюда не так близко, чтобы что-то увидеть или услышать. К тому же Тойвиайнену удалось быстро добраться до больницы. Виновник же кровавого злодеяния не замедлил скрыться.

Илола выдержал паузу, выжидая реакции на свою реплику.

Однако никакой реакции не последовало. Женщины даже не обменялись взглядами. Лицо Хелины словно окаменело. Селма продолжала стоять, прислонившись к буфету, и неотрывно смотрела в пол. И даже Элиза, живо интересовавшаяся ходом беседы, внезапно умолкла.

Илола начало казаться, что он вещает голым стенам, но, несмотря на это, он упрямо продолжал:

— И хотя непосредственно о происшествии вам ничего не известно, возможно, вы располагаете какими-то косвенными фактами, догадками. Именно ради этого я и пришел сюда. Итак…

Выдерживая преднамеренно очередную паузу, Илола не ждал, что кто-то поможет ему продвинуться вперед. Но все же надеялся на выражение хоть какой-то точки зрения. Ведь, насколько ему было известно, женщины — разговорчивый народ. Но его продолжала окружать холодная стена молчания, и поэтому он был вынужден продолжать свой монолог:

— Мы, должностные лица, конечно, ведем розыск виновного. И в этом деле мне хотелось бы надеяться на вашу помощь. Поэтому я коротко изложу ход событий и опишу приметы скрывшегося преступника.

Теперь окаменевшая Хелина слегка ожила, в ней появились признаки жизни. Сверкнули огненные, как острый перец, глаза, и гордый затылок откинулся назад.

В течение почти десяти минут Илола излагал все, что ему было известно по делу. Кроме действий, имевших при этом место, он особо тщательно описал приметы и манеру поведения мужчины, нанесшего удар кинжалом. Подчеркнул он и то, что мужчина, очевидно, был иностранцем, поскольку, предположительно, говорил по-немецки. Когда в конце Илола еще раз детально и тщательно описал одежду этого человека, дело, по его мнению, было изложено исчерпывающе.

Его ни разу не прервали.

Однако, когда его информация иссякла, упрямое молчание продолжалось. Илола был готов выйти из себя. Нежелание говорить приобретало демонстративный характер. Не без основания можно было предположить, что между присутствующими существовал тайный сговор. Во всяком случае, таково было впечатление.

В помещении царила мрачная, холодная атмосфера.

В чем же смысл затеянной женщинами игры? Естественное, непринужденное поведение, попытка уйти от основного вопроса с помощью легкомысленной болтовни — так обычно ведут себя женщины, попавшие в затруднительное положение. Или, возможно, это лишь игра воображения Илола, у которого пока еще отсутствовал достаточный опыт в этих делах. Во всяком случае, такое поведение было бы вполне понятным применительно к людям, у которых действительно есть что скрывать.