Сущность зла - [8]

Да, это я понимал.

— Друг нашел мне работу в типографии в местечке Клес, рядом с Тренто, и мы переехали туда, когда Аннелизе еще не исполнилось и года. Только когда она закончила среднюю школу, мы решили вернуться. То есть это она настояла. Аннелизе любила это место. Она всего лишь проводила тут каникулы, но сильно привязалась к здешним краям. Дальше, как в таких случаях говорится…

— Все пошло своим чередом.

Вернер долго вглядывался в меня.

Вернер не смотрел. Вернер взирал. Вы когда-нибудь видели хищную птицу? У Вернера был такой взгляд. Это называют харизмой.

— Если ты уверен, что хочешь осуществить то, что задумал, я могу позвонить нужным людям. Договариваться с ними будешь сам.

Мысль.

Она уже созрела у меня в голове. Монтаж. Voice over[16]. Все прочее. Фактуал, как «Команда роуди», но снятый здесь, среди гор, с людьми из Спасательной службы Доломитовых Альп. Я знал, что Майк будет в восторге. Я даже видел перед собой титры. Фильм получит название «Mountain Angels», «Горные ангелы», и будет иметь успех. Я это знал.

Чувствовал.

— Но должен предупредить тебя. Все будет не так, как ты ожидаешь, Джереми.

Голос Бестии

1

Через несколько дней я поговорил с Аннелизе. Потом позвонил Майку. Нет, я не шучу. Да, я — гребаный гений. Я и сам это знал, но все равно спасибо.

Майк объявился в Зибенхохе 4 апреля. В меховой шапке, сдвинутой на затылок, с шарфом под Гарри Поттера вокруг шеи. Клара скандировала: «Дядя Майк! Дядя Майк!» — и хлопала в ладоши, точно так, как раньше, когда она еще под стол пешком ходила, а потому моего компаньона распирало от гордости.

6 апреля, накрутив себя, как квотербеки на Суперкубке, мы начали съемки «Горных ангелов» в Понтивесе, в долине Валь-Гардена, где находился оперативный штаб Спасательной службы Доломитовых Альп.

2

База в Понтивесе представляла собой двухэтажное здание, утопавшее в зелени. Современное, комфортабельное, очень чистое; порядок в нем поддерживался неукоснительно.

Моисей Плонер, занявший пост Вернера во главе Спасательной службы Доломитовых Альп, отправил нас в ознакомительный полет и представил остальной команде. Людям, которые спасли тысячи жизней.

Не скрою: мы оробели.

Мы сидели как на иголках до десяти утра, когда треск в радиоприемнике превратился в монотонный голос.

— Папа Карло Спасательной службе Доломитовых Альп.

«Папа Карло» означало «Пост Командования».

— Спасательная служба Доломитов на связи, говорите, Папа Карло, — ответил Моисей, нагнувшись над микрофоном.

— Туристка на восточном склоне горы Сечеда. Рядом с приютом «Маргери». Прием.

— Отлично, Папа Карло, конец связи.

До того как приступить к съемкам, я уже прокрутил в голове весь фильм, включив в него парней с крепкими челюстями вроде «морских котиков», которые мечутся, как шарики на электрическом бильярде; красные проблесковые огни и шуточки типа: «Ну-ка, девушки, шевелите попой!»

На самом деле никакого ажиотажа.

Очень скоро я понял почему. Только в горах до сих пор действует различие между самовластием и авторитетом.

Так или иначе, тогда, 6 апреля, некогда было капризничать. Моисей Плонер (настолько неторопливо, что я чуть не потерял терпение) обернулся к Майку:

— Хочешь лететь?

Майк медленно поднялся со стула. Медленно перекинул «Сони» через плечо. Бросил на меня полный ужаса взгляд и забрался в ЭК-135: турбины взревели на октаву выше. Я подошел к дверям ангара в тот самый момент, когда завертелись лопасти вертолета; он взлетел, меня воздушным потоком отбросило назад, и в мгновение ока красный силуэт ЭК-135 скрылся из виду.

Они вернулись примерно через полчаса. Для Спасательной службы Доломитовых Альп — рутинная работа. Вертолет прибыл на место, врач осмотрел травму (растяжение), пострадавшую подняли на борт, а потом доставили в больницу в Больцано; ЭК-135 снова взлетел, и на обратном пути Майк в полной мере получил боевое крещение.

— Мы тут поиграли в люфтваффе, и Майк… — подмигнул Кристоф, бортовой врач, показывая пакет, полный блевотины, в то время как мой компаньон, белый как полотно, бежал к туалету.

Добро пожаловать в Спасательную службу Доломитовых Альп.

3

Следующие два месяца проносятся в моей памяти, как кинопленка, запущенная с удвоенной скоростью. Лица пострадавших в особенности невозможно различить.

Вертолет поднимается при почти нулевой видимости, и Майк обменивается шуточками с Измаилом, пилотом ЭК-135 (Исмаил — брат Моисея: мама и папа Плонер, должно быть, страшные фанаты Библии): «Разве ты не говорил, что взлетать можно только при видимости в двести метров?» — «Но мы имеем видимость в двести метров. Если закрыть глаза, то, сдается мне, даже и в триста».

Ужас во взгляде парня, скованного приступом паники. Страдания пастуха, которому камнепадом раздробило ногу. Полуокоченевший турист. Пара, заблудившаяся в тумане. Бесчисленное количество переломов, смещений, вывихов: кровь и пот. Слез — потоки, красот никаких. Майк спит по четыре часа за ночь, изнуренный выбросами адреналина. Сообщения по радио, от которых все сжимается внутри. Майк, искусанный тринадцатью видами комаров. Мое посвящение: чувствую себя как мумия в вакуумной упаковке и постигаю прелести клаустрофобии. Майк трясет головой: нет-нет, не надо брать интервью, воздуха не хватает. День и ночь преследующее тебя требование «неотложной психологической помощи».