Сущность человека - [7]

Шрифт
Интервал

, и тогда, когда эта координация осуществляется начальниками — члены группы осуществляют кооперированную деятельность, согласованную и направленную к единой цели. Сплошь и рядом мы встречаемся с тем, что словом «коллектив» называют всякую группу, осуществляющую кооперированную деятельность. Так, например, когда говорят «трудовой коллектив», то практически всегда называют так группу людей, внутри которой очевидно преобладают отношения авторитарного управления. Зачастую коллективом называют и еще более авторитарные группы людей — например, армейскую часть. Однако для того, чтобы различать два разных типа отношений управления, каждый из которых объединяет действия отдельных членов группы в единый процесс кооперированной деятельности, целесообразно сузить значение термина «коллектив» — называть этим словом только такую группу людей, внутри которой преобладают отношения равноправной взаимной координации всеми членами группы своих действий. Что же касается такой группы, между членами которой преобладают отношения авторитарного управления, то для нее само собой напрашивается точное и не слишком мудреное название — авторитарно управляемая группа.

Сужая значение термина «коллектив» именно так, как было сказано выше, мы следуем традиции Маркса и Энгельса, писавших в «Немецкой идеологии»:

«Только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода. В существовавших до сих пор суррогатах коллективности — в государстве и т. Д. — личная свобода существовала только для индивидов, развивавшихся в рамках господствующего класса, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса. Мнимая коллективность, в которую объединялись до сих пор индивиды, всегда противопоставляла себя им как нечто самостоятельное; а так как она была объединением одного класса против другого, то для подчиненного класса она представляла собой не только совершенно иллюзорную коллективность, но и новые оковы. В условиях действительной коллективности индивиды обретают свободу в своей ассоциации и посредством ее» [393, с. 75].

По этой цитате видно, что уже Маркс и Энгельс указывали словом «коллектив» не на всякую группу, действия членов которой согласованы друг с другом и осуществляются по единому плану, но лишь на такую, в которой выработку плана и согласование действий совместно осуществляют все ее члены. Те группы, которые мы назвали авторитарно управляемыми, Маркс и Энгельс противопоставляют коллективам, пользуясь при этом выражением «мнимая коллективность»; они различают «действительные коллективы» и «суррогаты коллективности», приводя как пример последних типичную авторитарно управляемую организацию — государство.

* * *

Ни один из трех основных типов отношений управления практически никогда не встречается в чистом виде. Внутри любой группы людей — от нескольких человек до всего общества, взятого в целом — отношения индивидуального, коллективного и авторитарного управления перемешиваются в различных пропорциях, в большей или меньшей степени взаимопроникают и сплавляются друг с другом, образуя ряд переходных форм. Так, смешение индивидуального и авторитарного типов отношений управления проявляется в том, что каждый подчиненный имеет более или менее обширный круг дел «в своей компетенции», управляя этими делами без или почти без участия руководителей; наложение авторитарного и коллективного типов друг на друга приводит к большему или меньшему контролю над руководителями снизу, к переизбираемости>7 большего или меньшего процента руководителей подчиненными (через большие или меньшие сроки либо вообще в любое время по желанию подчиненных) и так далее.

Однако как бы тесно ни сплавлялись друг с другом три типа отношений управления, но в любой группе можно, проведя анализ системы отношений управления внутри нее, различить эти типы и подсчитать удельный вес каждого из них в данной системе в данный момент времени. Измерительной шкалой при этом будет рабочее время: с ее помощью можно будет подсчитать, какой процент действий, совершаемых в совокупности всеми членами данной группы или некоторой их частью, управляется в тот или иной момент индивидуально, коллективно или авторитарно. Разработка методики таких подсчетов — дело не одного человека и не одного года; в данном исследовании мы ограничимся кратким, очень фрагментарным наброском подходов к разработке подобной методики.

Общий принцип ясен: надо подсчитать, какое количество действий всех членов данной группы (выраженное в рабочих часах) управляется авторитарно, индивидуально и коллективно — и сравнить результаты, полученные для каждого из трех типов отношений управления, друг с другом. Однако при этом будет необходимо — и вместе с тем очень трудно — не перепутать, посредством отношений управления какого именно типа управляется то или иное конкретное действие. Больше всего сложностей здесь создают отношения авторитарного управления. К примеру, в той работе, которая выполняется подчиненным по приказу начальника, нужно будет строго различать


Рекомендуем почитать
Imperium. Философия истории и политики

Данное произведение создано в русле цивилизационного подхода к истории, хотя вслед за О. Шпенглером Фрэнсис Паркер Йоки считал цивилизацию поздним этапом развития любой культуры как высшей органической формы, приуроченной своим происхождением и развитием к определенному географическому ландшафту. Динамичное развитие идей Шпенглера, подкрепленное остротой политической ситуации (Вторая мировая война), по свежим следам которой была написана книга, делает ее чтение драматическим переживанием. Резко полемический характер текста, как и интерес, которого он заслуживает, отчасти объясняется тем, что его автор представлял проигравшую сторону в глобальном политическом и культурном противостоянии XX века. Независимо от того факта, что книга постулирует неизбежность дальнейшей политической конфронтации существующих культурных сообществ, а также сообществ, пребывающих, по мнению автора, вне культуры, ее политологические и мировоззренческие прозрения чрезвычайно актуальны с исторической перспективы текущего, XXI столетия. С научной точки зрения эту книгу критиковать бессмысленно.


Смысл жизни человека: от истории к вечности

Монография посвящена исследованию главного вопроса философской антропологии – о смысле человеческой жизни, ответ на который важен не только в теоретическом, но и в практическом отношении: как «витаминный комплекс», необходимый для полноценного существования. В работе дан исторический обзор смысложизненных концепций, охватывающий период с древневосточной и античной мысли до современной. Смысл жизни исследуется в свете философии абсурда, в аспекте цели и ценности жизни, ее индивидуального и универсального содержания.


Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.


Становление европейской науки

Первая часть книги "Становление европейской науки" посвящена истории общеевропейской культуры, причем в моментах, казалось бы, наиболее отдаленных от непосредственного феномена самой науки. По мнению автора, "все злоключения науки начались с того, что ее отделили от искусства, вытравляя из нее все личностное…". Вторая часть исследования посвящена собственно науке.


О смешении и росте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Город по имени Рай

Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.