Существование Бога - [166]
Глава 14
Соотношение вероятностей
В предыдущих главах я отстаивал тезис о том, что некоторые явления более вероятны в случае существования Бога, чем в обратном случае. Существование вселенной, ее упорядоченность, существование животных и людей, наделенных моральным знанием, человеческая способность к взаимодействию в познании и освоении вселенной, упорядоченность истории и наличие свидетельств о чудесах, наконец, существование религиозного опыта, – всё это дает нам большие основания надеяться, что Бог существует, и в меньшей степени составляет основания для обратной точки зрения. Для каждого из этих феноменов выполняется e>n P(e>n\h&k) > Р(e>n\к), где h – это гипотеза теизма, к – это феномены, предварительно принятые к сведению (например, тавтологические данные, где e>n – это существование вселенной; или существование вселенной, где e>n – это ее упорядоченность и т. д.). Поэтому, согласно тем принципам вероятности, которые я рассматривал в 3 главе, для каждого e>nP(h\e>n&k) > P(h|k) а значит, каждый аргумент от e>n к h будет достаточным 3-индуктивным доказательством существования Бога. Я также показал, что один феномен – существование морали – который должен рассматриваться как подтверждающее свидетельство существования Бога, не является таким свидетельством. В 11 главе я рассматривал главный аргумент против существования Бога – аргумент от наличия зла, а также аргумент от сокрытости Бога. Я доказываю, что некоторое количество и некоторые виды зла, которые есть в мире (это относится к тем видам зла, которое было бы злом независимо от того, существует Бог или нет), таковы, что всеблагой Бог позволил бы им существовать только при условии, если бы Он также компенсировал это зло в жизни после смерти, а также (возможно) Боговоплощением для того, чтобы разделить наши страдания. Тот факт, что зло (e>n) требует присоединения дополнительной гипотезы к гипотезе теизма (К) для того, чтобы сохранить ее от опровержения, означает, что зло снижает вероятность теизма как такового (чистого теизма) по параметру его вероятности данных, предварительно принятых к сведению (к): P(h|en&k) < P(h|k). Факт сокрытости Бога, однако, не рассматривается как противоречащий существованию Бога.
Я полагаю, что мне удалось в общих чертах показать, каковы главные свидетельства в пользу существования Бога и против Его существования. Однако я смог детально проанализировать и оценить доказательную силу лишь наиболее общих публичных свидетельств. В отношении важного свидетельства от феноменов того типа, который я рассматривал в 12 главе, я могу только оценить, какова была бы доказательная сила различных феноменов, если бы они возникли, не вдаваясь в исторические подробности (показаний свидетелей и т. д.), доказывающие, что они действительно произошли. Среди всех этих феноменов, доказательную силу которых у меня не было возможности рассмотреть в рамках данной книги, ключевым является свидетельство о главном чуде христианства – Воскресении Иисуса Христа. Поэтому я не даю заключительную оценку того, насколько сильным является 3-индуктивное доказательство в данном случае. В 13 главе я также отметил, что точные пределы силы доказательства от религиозного опыта будут зависеть от того, имеет ли сам субъект этот религиозный опыт, и от силы этого опыта. Тем не менее я полагаю, что с определенной тщательностью исследовал доказательную силу наиболее важных феноменов, связанных с доказательством бытия Бога, и теперь настало время подвести черту под всеми моими рассуждениями и сделать окончательное заключение. Открытым остается главный вопрос о том, какова вероятность всех этих свидетельств, которые я рассматривал в качестве подтверждения гипотезы теизма. Если все релевантные фактические данные представить как е, если h – это гипотеза теизма, а к – это просто тавтологические данные, то каково значение вероятности P(h\e&k)? Мы не в состоянии указать ее точное количественное значение, но нам важно понять, будет ли: P(h\e&k) > P(¬h|e&k), а значит > 1/2. Есть ли у нас достаточное П-индуктивное доказательство бытия Бога?
На мой взгляд, в высшей степени очевидно, что доказательство бытия Бога от существования всех описанных мною феноменов, взятых вместе, не является достаточным (good) дедуктивным доказательством, по тем же самым причинам, которые я указывал в отношении космологического (с. 189–190) и телеологического доказательств (с. 213). Причина эта состоит в том, что просто описание мира, в котором существуют все упомянутые феномены, и при этом не существует Бога, выглядит несомненно когерентным описанием, не содержащим внутренних противоречий. Нет в этом случае и достоверного (valid) дедуктивного доказательства бытия Бога от существования этих феноменов. Правда, то, что кажется когерентным, на самом деле может и не быть таковым. Но описание такого мира выглядит когерентным описанием. Давно известно, что попытки обнаружить в нем противоречия потерпели неудачу, и объяснить мир тем или иным способом представляется: довольно легким делом. Итак, соглашаясь с тем, что не существует достаточного дедуктивного доказательства бытия Бога, я возвращаюсь к вопросу о том, какова совокупная вероятность всех этих аргументов, подтверждающих гипотезу теизма.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».