Существо - [22]

Он, похоже, был не единственным, кто заметил это. Ульяна с недавних пор вела себя странно. Она, до последнего защищавшая свою новую подружку, теперь старалась держаться подальше от Существа. Она была все так же мила с уродцем, если они пересекались в какой-нибудь комнате. Но она больше не ходила в подвал и почему-то не задерживалась возле зеркал.

Никита пытался расспросить ее об этом, но она лишь отшучивалась, делала вид, что он не так понял. Раньше такого не было! Никита не привык к тому, что ему нужно выуживать ответы из Ульяны, он не знал, как это делать. Поэтому он решил, что она уже взрослая и справится со всем сама. У него же была другая цель.

Выйти на семью Гурьевых было трудно – даже с помощью Лены. Отец семейства оставался под стражей, и навестить его Никита не рискнул бы. Как такое объяснить? Зачем ему вообще понадобилось болтать с заключенным? Если бы весть об этом дошла до его приемных родителей, он не оправдался бы!

С его женой, Светланой Гурьевой, тоже все оказалось непросто. После избиения она выписалась из больницы и куда-то уехала. Вроде бы, в другой город, Никита не знал наверняка. Он бы и вовсе потерял ее след, если бы Светлана снова не загремела в больницу, на этот раз – с нервным срывом. Об этом стало известно в благотворительном фонде, где ее прекрасно помнили. Через услужливую Леночку новость добралась до Никиты.

Дальше все было делом техники и наглости. Он пришел в больницу в часы посещений и заявил, что он – один из воспитанников Светланы. Пожилая медсестра, дежурившая на этаже, была впечатлена такой заботой. Она не стала препятствовать, но предупредила:

– Ты с ней поосторожней, понял? Она очень нервная и впечатлительная, чуть что – плакать начинает. Но тебе, думаю, обрадуется, ее здесь никто не навещает!

– Надеюсь, что обрадуется.

Они пересеклись в коридоре – Светлана Гурьева читала книгу у окна. От Лены Никита знал, что ей сорок три года. Но выглядела она куда старше – худая, осунувшаяся женщина с затравленным взглядом и свежими, еще красными рубцами на лице. Она подняла голову и посмотрела на Никиту, подслеповато прищурившись.

– Вы доктор?

Похоже, ее смутил его высокий рост и белый халат у него на плечах. Да Никита и сам знал, что выглядит старше своих лет, иногда это помогало.

– Я пришел навестить вас. Я из приюта.

– Я не знаю тебя, – покачала головой Светлана.

– Вы так уверены в этом? Я слышал, вы с мужем много помогали сиротам…

При упоминании мужа она вздрогнула и чуть не уронила книгу, но быстро взяла себя в руки.

– Мы помогали только девочкам, всегда.

– Вот об одной из таких девочек я и хочу поговорить с вами.

– А я не хочу. Ты уж извини, но я устала, и прошлое… Прошлое для меня сейчас закрытая тема.

Она поднялась, собираясь уходить. А ведь так хорошо начиналось! Пробраться в больницу было легче, чем он ожидал, и Никита думал, что и тут ему повезет. Но преследовать ее он не мог, это привлекло бы ненужное внимание. Никите требовалось, чтобы она осталась сама.

– Я хочу поговорить о Регине Сориной!

Светлана резко обернулась к нему, и усталая обида на ее лице сменилась жгучей яростью.

– Зачем? – процедила она сквозь сжатые зубы. – Зачем говорить об этой мерзкой змее? Она только и делает, что все рушит!

– Затем, что эта змея теперь живет в моем доме. С моими родными! Я не хочу, чтобы она разрушила еще и мою семью. Ведь так она поступила с вашей?

Она еще сомневалась, но недолго. Светлана вернулась на деревянный стул у окна и огляделась по сторонам, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

– Я сейчас не в том положении, чтобы рассказывать о ней, – вздохнула она.

– Почему?

– Потому что после нервного срыва я и так в группе риска. Если врачи решат, что я безумна, меня просто признают недееспособной.

– Но врачей здесь нет, – указал Никита. – А я, поверьте, готов услышать что угодно. Я и сам уже многое видел.

Она сомневалась – точно так же, как он в свое время сомневался при разговоре с Андреевым. Светлана не хотела подставиться. В то же время желание поговорить с кем-то, кто способен ее понять, оказалось слишком сильно.

Да и потом, она уже разобралась, что перед ней не врач, а совсем молодой парень. Это сработало в его пользу.

– Ладно, хотя я, если честно, надеялась, что вспоминать этого… ребенка… мне не доведется никогда. Она была не первой девочкой, которую мы с Витей взяли в свой дом, но последней. А тогда мы и предположить не могли, к чему это приведет! Она выглядела такой несчастной, такой одинокой… Мы понимали, что ее никто не возьмет к себе, кроме нас. Никто не решится! Она выглядела страшно, за ней требовался особый уход. Из приюта и обычных детей плохо разбирают, а тут – калека!

Никита понимал, что у Светланы уже не осталось причин любить Существо. И все же от того, как пренебрежительно она рассказывала о недавней воспитаннице, ему становилось не по себе. Он наконец понял, как звучат его собственные слова. Вот почему Ульяна все время психовала во время разговоров о Существе!

– Мы привезли Регину в свой дом, – продолжила Светлана. – Она еще не была удочерена, но уже считалось, что она под нашей опекой.

– Я слышал, что у вас уже были особенные дети…