Суррогат - [3]

За десять лет он так и не перешёл с ней на «ты», несмотря на то, что однажды они переспали. Она с ним.

– Да, конечно, Александр Владимирович!

Вежливо. Подчёркнуто официально.

Один из «рабочих» ресторанов. Она пришла чуть раньше назначенного. Как и полагается наёмному топ-менеджеру, отправляющемуся на встречу с владельцем бизнеса обсудить одно важное для работодателя дело.

И заказала себе бокал шампанского. Ничего такого. Она и раньше позволяла себе бокал шампанского на деловых встречах с боссом, проходящих по той или иной причине в ресторанах. Чаще всего – именно в этом конкретном ресторане.

Он пришёл вовремя.

Чуть мягче официального приветствие. Чуть суетливее рассадка. Она подскочила, чтобы встретить – как обычно. А он вдруг поухаживал, когда она собралась садиться. Отодвинул-придвинул.

Неужели?!!

– Зина, я не буду долго ходить вокруг да около. Мы знакомы уже десять лет. И не просто знакомы, а работаем вместе. И вы знаете обо мне всё – от марок сигарет, спиртного, галстука и даже шнурков, мною предпочитаемых, до… До всего остального. А что не знаете, то наверняка пытались узнать. Вы женщина, а они любопытны, – он жестом попросил молчать.

Она с обычной деловитой готовностью захлопнула рот.

– Зина, как вы относитесь к суррогатному материнству? К самой идее? К подобному действию, ну я не знаю, – институту, что ли? – как таковому? Для начала…

Босс замолчал.

Зина щедро отпила из бокала.

– Александр Владимирович, я как-то не задумывалась об этом. Вообще. В принципе. Эта тема не относится ни к моим рабочим, ни тем более личным интересам. Потому для меня суррогатное материнство – это что-то вроде вулканологии. Я знаю, что есть вулканы и, значит, целая наука о вулканах. Но поскольку я живу не в сейсмоопасной зоне, то ничего ни о вулканах, ни о вулканологии я не думаю. Не скажу, что не знаю, но точно не думаю.

– Так вы подумайте. Вы же умный человек, Зина. И если о чём-то знаете, то и мысли по этому поводу выудить из вашей сообразительной головки вам будет нетрудно.

Ах, «сообразительная головка»! Как же больно умеют бить мужчины, совершенно безразличные к любящей их женщине. Наверняка он и Серой Мыши говорит о сообразительной головке. И наверняка же глаза его тогда полны нежности, а вовсе не суховатого прицела, сфокусированного на конкретной теме. Для одной «сообразительная головка» – это стимул к подумать, для другой та же «сообразительная головка» – безбрежная нежность. Не мог обойтись без этих неуместных ласкательных суффиксов, идиот!

– Подумать о вулканах и вулканологии? – Зина хихикнула.

Прицел пристальных серых глаз не смягчился и не расфокусировался.

– Извините, Александр Владимирович. Слишком неожиданный вопрос. Конечно, у меня есть мысли по этому поводу. Я считаю, что суррогатное материнство – это… Это не вполне нормально. Скажем так: сейчас это главная и даже единственная мысль в моей, как вы выразились, сообразительной головке.

– Почему? Это же единственная возможность родить генетически своего ребёнка для… для многих и многих пар, по тем или иным причинам не имеющим возможности заиметь потомство другим, более естественным путём.

– А почему они не могут, эти многие и многие пары, заиметь потомство другим, более естественным путём? Извините, я не кривляюсь, Александр Владимирович, повторяя вашу фразу. Насколько я разбираюсь в отношениях, приводящих к зачатию, если оба способны, то…

– Ну, предположим, у женщины есть полноценно функционирующие яичники. Но при этом нет труб и матки…

– А у мужчины?

– Что у мужчины?

– У мужчины есть полноценное то, что может зачать? И то, чем… Дурацкий какой-то у нас разговор. Я юрист, я не слишком большой специалист в анатомии и физиологии женских и мужских половых органов. Я нормально зачала и нормально родила ребёнка…

– Скорее в репродуктологии, – перебил её босс.

– Что?

– Вы не специалист в репродуктологии, – он позволил себе нервный смешок. – А я за последние годы уже – да. Так вышло. Поэтому давайте не рассуждать о технике, не задавать вопросов – зачем и почему. Вы мне просто скажите, как относитесь к суррогатному материнству? Причём в узком конкретном случае, а не вообще. Узкий конкретный случай таков: предположим, что я вам делаю предложение: выносить и родить моего ребёнка. Моего и моей жены. И яйцеклетка её, и сперматозоид мой – то есть выращенный в специальной среде эмбрион – он наш. Генетически наш. Ничего вашего. Вы – лишь вынашиваете и рожаете. Вам в матку подсаживают наш эмбрион. Разумеется, за деньги. За большие деньги. С юридическими вопросами вы можете ознакомиться самостоятельно – законодательство на сей счёт достаточно прозрачно. Меня интересует ваше согласие в принципе.

– Почему я?! – Зина выпила оставшееся шампанское залпом и жестом заказала повторить. – Насколько я разбираюсь в этих вулканах, есть разнообразные конторы… Вот только недавно краем уха я слушала какое-то токнутое шоу, где главной героиней была некая Лариса из Тамбова, рожающая на заказ уже третьего ребёнка для совершенно посторонних людей. Я уж не знаю, настоящая та Лариса или подсадная актриса, но если об этом несут по быдлоящику, значит, такая возможность в стране есть.