Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [38]

– Допустим, придется. Что бы вы предпочли иметь на руках?

– "Винчестер", модель 70 с оптическим прицелом четырехкратного увеличения и два патрона.

– Два патрона?

– В действительности мне достаточно одного. Но возможна осечка.

– Мы постараемся достать то, что вы просите. Если не получится, придется довольствоваться чем-нибудь попроще.

Димек зевнул, потянулся. Вся эта история навевала на него скуку.

– Как долго будет продолжаться этот фарс?

– Пока в этом будет необходимость.

– Вы выяснили, где они держат вашу жену?

– Нет.

– Мне представляется, что от этого зависит весь ваш замысел. Если вы не найдете ее, вам не останется ничего иного, как просить меня подстрелить старикашку. Я с удовольствием, но стоить это будет дороже.

– Мы постараемся этого избежать.

Димек вновь зевнул. То ли от скуки, то ли ложился спать раньше.

– Разумеется. Но, если вы передумаете, я всегда готов, за дополнительную плату.

– Из чистого любопытства позвольте узнать, что вы подразумеваете под дополнительной платой?

– Десять тысяч долларов.

– Однако!

– Причем те двое не получат из них ни цента.

– Я это учту. Когда вы собираетесь осмотреть отель?

– Завтра. Рано утром. Там будет тихо и спокойно.

– Завтра вы встречаетесь с Падильо.

– Он знает, где меня найти, – Димек встал и направился к двери. – Ваш африканский друг заметно нервничает.

– Наверное, такими делами он занимается не каждый день.

– Пожалуй, вы правы, – он опять зевнул, но на этот раз прикрыл рот рукой. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил я. – И приятных снов.

После ухода Димека я подошел к окну и выглянул в щель между жалюзи и стеной дома. Черный или темно-синий автомобиль стоял у противоположного тротуара, футах в семидесяти пяти от подъезда. Едва Димек вышел на улицу, зажглись и погасли фары. Димек коротко глянул на окно, а затем поспешил к автомобилю. Он тут же тронулся с места и пронесся мимо, быстро набрав скорость. Номерного знака я не разглядел. Да особо и не старался. Хватало и того, что за рулем сидел Боггз. Из этого я заключил, что более Димек зевать не будет.

Вернувшись к столу, я набрал номер Падильо. Трубки он не взял. А потому я погасил свет, вышел из комнаты, подергал дверь, дабы убедиться, что она закрыта, и спустился вниз. Огляделся в поисках такси. Но увидел лишь мужчину, который, волоча ноги, приближался ко мне.

– Друг, не буду врать, очень хочется выпить, – признался он.

– Мне тоже, – ответил я и протянул ему полдоллара.

Благословляя меня, он двинулся дальше, как мне показалось, более уверенной походкой. Интересно, подумал я, где же он добудет желанную стопку? Бары-то уже закрылись. Но долго рассуждать мне не пришлось, потому что я замахал рукой подъезжающему такси. Водитель пристально оглядел меня, прежде чем остановил машину.

– Осторожность не помешает, – поделился он со мной своими тревогами. – Тут полно разных психов.

На этом его рассказ о тяготах водительской жизни не окончился, но слушал я невнимательно, поскольку мне хватало своих забот. Он подвез меня прямо к подъезду, и я притворился, что не заметил двух мужчин, сидевших в автомобиле, припаркованном напротив дома.

Я поднялся на лифте и открыл дверь. Падильо и Сильвия Андерхилл сидели на диване. Сильвия – пунцовая, Падильо, как обычно, спокойный, хотя и стирал помаду.

– В следующий раз я постучу, – пообещал я, направляясь к бару. Плеснул себе виски, добавил воды, плюхнулся в любимое кресло. – Хорошо провели вечер? Ваши провожатые ждут у подъезда.

– В барах на Эм-стрит полно шумных подростков. Как тебе удается не пускать их на порог?

– Едва они появляются, я поднимаю цены. Они называют меня эксплуататором и ищут другое место.

– А как прошла ваша встреча? – спросил Падильо.

– Отлично. Великолепно. Димек перебежал к противнику. Боггз ушел первым. Димека я задержал на пять-десять минут. А после его ухода подсмотрел, как он садился в машину Боггза.

Падильо кивнул.

– Я так и думал. Теперь вопрос в том, кого он возьмет к себе в компанию, Прайса или Магду.

– Ты предполагал, что он снюхается со сворой Ван Зандта?

– Он висел на телефоне уже через пять минут после того, как я предложил ему заменить меня.

– И с кем же он говорил?

– С польским резидентом, разумеется.

– Я-то полагал, что он никому ничего не скажет, раз ты перевербовал его.

Падильо улыбнулся.

– Перевербовал, это точно. Но слишком уж удобный случай. Он не мог упустить его. Тем более что они не возражали против того, чтобы он пришил старичка. Пропагандистская ценность этого покушения для них ничуть не меньше, чем для Боггза и Даррафа. Разумеется, он не сказал резиденту обо мне. Не мог, ибо иначе выдал бы свою связь с разведывательными службами США. Вероятно, сообщил, что африканцы прямо вышли на него, и потребовал инструкций. Одна лишь эта информация на многие недели поднимет настроение варшавскому начальству резидента. А если Димек убьет Ван Зандта, так тех просто разопрет от осознания собственной значимости.

Я вздохнул.

– Иногда, пусть не каждый день, но хоть изредка, ты мог бы делиться со мной своими идеями.

– Я и поделился, когда попросил задержать Димека на десять минут. Если б ты позволил им уйти вместе, они могли бы подумать, что ты сознательно сводишь их друг с другом. А так они уверены, что мысль эта родилась в их головах.