Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [110]

– Он говорит правду, Ванда?

Та ответила непонимающим взглядом.

– Что?

– Насчет щипцов для завивки волос и двух ниггеров.

– Ага, – она хихикнула. – И щита Компорена, – она хихикнула вновь.

Деметер вздохнул.

– Действительно, с таким чемоданом можно купить много сигар. Сколько приходится на треть от двухсот пятидесяти тысяч?

– Я уже подсчитал, – ответил Фастнот. – Восемьдесят три тысячи триста тридцать три доллара и тридцать три цента.

– Кругленькая сумма. Как вам кажется, Сент-Ив?

– Что будет с этой парочкой?

– Наверное, они могут попытаться сбежать. Но речь не об этом. Достаточно ли вам восьмидесяти трех тысяч трехсот тридцати трех долларов, не говоря о тридцати трех центах?

– Нет.

– Я так и думал, – кивнул Деметер. – Нью-йоркскому посреднику этого, конечно, мало. Впрочем, вашингтонский коп тоже смог бы распорядиться и большей суммой, – он повернулся к Фредду Симпсону. – Так в какую машину ты положил щит, Фредди?

– В обычную машину, которая стояла… – он осекся. – Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я имею право на адвоката.

Деметер поднялся.

– Имеешь. Тебе понадобится адвокат. Хороший адвокат. Вставайте, нам предстоит небольшая поездка. Возьмите чемодан, Фастнот.

– Не следует ли вернуть его в музей? – спросил я.

– В чем дело, Сент-Ив? Вы беспокоитесь, что двум вашингтонским копам не хватит по сто двадцать пять тысяч на брата?

– Ни о чем я не беспокоюсь.

– Держу пари. Но давайте проясним все до конца. Деньги – наше единственное, вещественное доказательство. Без них у нас нет ничего, кроме ваших показаний. А в суде они ничего не значат, поскольку вы получили эту информацию из вторых рук. А когда мы вернемся в участок, я позвоню этой Уинго и скажу, что деньги и подозреваемые у нас. Вас это устроит?

– Вполне.

– Тогда в путь, – подвел черту Деметер.

Фастнот подошел к парочке в наручниках и указал на дверь. Поднялся и я. Фредди шагнул к двери, остановился передо мной.

– Почему ты не скажешь им о двух ниггерах, парень? Зачем тебе это вранье?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Фредди. Его лицо исказила гримаса.

– Ты лжешь, парень! – воскликнул он. – Ты лжешь.

– Заткнись, Фредди! – встряла женщина.

– Пошли, – рявкнул Фастнот и подтолкнул их к двери.

Замыкавший колонну Деметер у порога оглянулся.

– Может, вас подвезти, Сент-Ив?

– Спасибо, не надо, – покачал головой я.

– Вы помните, в десять утра вас ждут в управлении?

– Помню.

– Сначала вы побеседуете в отделе убийств, а потом загляните в мой кабинет. Мне тоже нужны ваши письменные показания.

– Хорошо.

– Позвольте задать вам один вопрос.

– Валяйте.

– Вы и два ниггера действительно хотели вставить раскаленные щипцы ей по влагалище, а Фредди в задницу?

– Ничего не знаю ни о щипцах, ни о ниггерах, лейтенант.

Деметер кивнул и дважды затянулся сигарой.

– Насколько велика должна быть сумма, чтобы вам хватило одной трети? Я имею в виду нью-йоркского посредника.

– Не знаю, – ответил я. – А сколько хватит лейтенанту отдела ограблений?

– Тоже не знаю, – ухмыльнулся Деметер. – Честное слово. И надеюсь, что не узнаю никогда.

Глава 21

Влажность заметно повысилась, когда следующим утром я вышел из здания полицейского управления, расположенного в доме 300 по Индиана-авеню. Серые низкие облака медленно плыли на восток. Часы показывали четверть двенадцатого, и в горле у меня пересохло, потому что я отвечал на вопросы не меньше часа и некоторые из моих ответов с небольшой натяжкой можно было назвать правдивыми.

Я остановил такси и в одиннадцать двадцать семь вылез из кабины у входа в музей Култера. Ровно в половине двенадцатого негритянка, секретарь Фрэнсис Уинго, открыла мне дверь в ее кабинет. На этот раз Фрэнсис встретила меня без улыбки. Мало того, что я не вернул щит, я еще и опоздал на полчаса.

В четыре утра, когда я ворочался в постели, а сон все не шел, ситуация казалась предельно ясной и простой. Теперь же, когда я входил в кабинет Уинго, в душу мою закрались сомнения: а правильно ли я все рассчитал?

Фрэнсис Уинго и Уинфилд Спенсер сидели в дальнем конце кабинета у камина. Я заметил, что со стены исчезла картина Клее. Ее место заняло абстракционистское полотно с многочисленными ярко-синими кубиками. Фрэнсис Уинго на этот раз надела белое платье. Спенсер был в том же сером костюме-тройке, правда, сменил рубашку и галстук, надев синюю «бабочку» в белый горошек. Они оба недовольно глянули на меня – деловые люди, вынужденные ждать бездельника.

– Извините, что опоздал. Пришлось давать показания в двух отделах полиции, и на это ушло больше времени, чем я предполагал.

– Пока мы вас ждали, – первой из них заговорила Фрэнсис Уинго, – я рассказала мистеру Спенсеру о телефонном звонке лейтенанта Деметера. Он позвонил в час ночи и сообщил об аресте двух подозреваемых. Их взяли с деньгами. При нашем последнем разговоре вы могли хотя бы намекнуть, что деньги пропали, мистер Сент-Ив.

– Я бы все вам сказал, но вы бросили трубку.

Спенсер опять уставился в мой лоб.

– Если я понял правильно, деньги возвращены, воры пойманы, но щита по-прежнему нет. Таков сегодняшний итог, не так ли, мистер Сент-Ив?

– Да, – кивнул я.

– А вы, судя по всему, сделали то, чего делать не собирались.