Супермодель и фанерный ящик - [109]
Однако музыка — не статусный товар и не имеет физического воплощения. Artsy еще сравнивали с покупкой дизайнерской одежды в интернет-магазине. Ты думаешь о том, как смотрится ткань, о покрое, а не о том, как будешь чувствовать себя в этой одежде. Давид Цвирнер говорит, что «эмоционального измерения в Интернете нет — говоря об искусстве, есть только холодная-холодная энергия».
Одни дилеры считают, что, по самым оптимистичным прикидкам, комфортная для покупателя цена произведения искусства, которое покупается через Интернет и которого он раньше не видел, — это 100 тысяч долларов, хотя бы только из-за того, что его подлинность не подтверждена. По мнению других, она ближе скорее к 50 или даже к 25 тысячам. Даже у нижней границы эти суммы все же покрывают половину и более продаж, которые делают мейнстримовские галереи. Верхняя сумма покрывает 95 процентов их продаж.
Размышляя об этих нововведениях, задаешься вопросом: а можно было бы продать «Стефани» через Интернет, причем по такой же цене? Почти наверняка нет. Дело не только в том, что работу нельзя увидеть или почувствовать вживую. В самом верхнем сегменте рынка аукционы современного искусства и супердилеры добиваются сногсшибательных цен благодаря сочетанию бренда, знаковости события, известности и истории. Ни одно начинание в Интернете пока не смогло это повторить или хотя бы предоставить адекватную замену.
Послесловие
В основу этой книги лег мой собственный опыт в мире современного искусства, личные разговоры и вторичные источники. Некоторые истории из жизни и оценочные мнения взяты из единственного источника. Часто, когда я пытался подтвердить какую-то услышанную от дилера или сотрудника аукционного дома байку, другие мои собеседники соглашались, что она «похожа на правду». Возможно, что и они, и я услышали ее от одного и того же источника. При пересказе истории обычно приукрашиваются, и даже если многие их подтверждают, тем не менее они могут оказаться просто вымыслом. Правда ли, что «Стефани» имитирует охотничий трофей на стене? Правда ли, что Катар заплатил около 250 миллионов за «Игроков в карты» Сезанна? Относитесь к устным рассказам в этой книге как к слухам, которые близко отражают реальный мир искусства. Надеюсь, фактические ошибки не затмят главных тем. Буду рад исправлениям и уточнениям для последующих переизданий.
Яркий пример материала, взятого из ограниченного источника, — это глава о Ларри Гагосяне. Часть сведений я получил из вторых рук, часть от бывших сотрудников галереи, часть от клиентов, которые никак не желали говорить, пока я не согласился уколоть палец и кровью подписать клятву, что не буду называть их имена. Однажды я говорил с самим Гагосяном в Лондоне около девяти минут, в основном это были односложные ответы на совершенно банальные вопросы («А вот эта картина действительно продается?»).
Говорят, что за десять с лишним лет Гагосян дал только два официальных интервью тому, кто собирал о нем информацию. Во-первых, это статья «Обед с Джеки Вуллшлегер», опубликованная в лондонском издании Financial Times в октябре 2010 года, в котором он признался, что любит выпить добрую кружечку пива и посмотреть хороший матч, и сказал, что мир искусства становится глобальным. Во-вторых, интервью Питеру Бранту, одному из его старейших и лучших клиентов, которое он дал для журнала Бранта Interview в 2012 году. Он рассказывал о дружбе с дилером Лео Кастелли и художником Саем Твомбли и обмолвился, что когда-то у него был удав и еще он хотел купить анаконду, но решил, что анаконды уж очень страшные.
Позвольте сделать оговорку: у журналистов есть правило, что автор статьи никогда не должен становиться частью истории, о которой пишет. Я не журналист, я всего лишь экономист и любитель современного искусства, который пытается разобраться в некоторых аспектах арт-рынка. Я выбирал художников, коллекционеров, дилеров и аукционы, о которых пишу, так, чтобы проиллюстрировать эти аспекты. Очень редко я сам участвовал в истории. В остальных случаях я предлагал ее главному герою прочитать черновой вариант и сделать уточнения или добавления.
В книге вы найдете иллюстрации современного искусства, которые позволят вам получить наглядное представление, на что это похоже. Иллюстраций не так много, как мне бы хотелось; одни изображения я не мог использовать, потому что они слишком дорого стоят, другие потому, что представители художника поставили условие, чтобы им позволили редактировать и утверждать текст, или выдвинули другие требования, которых ни я, ни издательство не могли выполнить. В частности, это объясняет отсутствие некоторых картин, которые мне хотелось бы включить, например Джейкоба Кэсси. На работы Кэсси и других упомянутых художников можно посмотреть в Google Images.
Я не делал пояснений, потому что задумывал книгу как путешествие по миру современного искусства, а не академический справочник. За послесловием я привожу список интернет-сайтов и список дополнительной литературы по каждой главе.
Кое-что из книги уже публиковалось в том или ином виде в статьях, которые я писал для The Art Economist, The Times (Лондон), Harper’s Art (Китай), Think, Canvas Daily (Дубай) и National Post (Канада). Некоторые сведения о ярмарках искусства уже появлялись в главе книги «Ярмарки, фестивали и конкурсы: обсуждение ценностей в творческих областях» (Fairs, Festivals and Competitive Events: Negotiating Values in the Creative Industries, Cambridge University Press, 2010) под редакцией Брайана Морана и Йеспера Странгора Педерсена.
Дональд Томпсон — профессор Гарварда, известный экономист и знаток искусства. В своей книге он подробно рассказывает обо всех составляющих мира современного искусства: дилерах, аукционных домах, галереях, коллекционерах, арт-брендах и начинающих художниках. Томпсон приводит скандальные подробности и открывает читателю шокирующую правду о рыночных механизмах арт-бизнеса.Автор, экономист по образованию, рассказывает в своей книге, как один предприимчивый дилер в сфере искусства пытался (и небезуспешно) продать дохлую рыбу за баснословные деньги.Первая проблема, с которой столкнулся продавец — цена.
Осенью 2014 года посетители нью-йоркских торгов «Сотбис» и «Кристис» за сорок восемь часов истратили на приобретение произведений современного искусства 1 700 000 000 долларов. Некоторые лоты сразу же после покупки отправились на свободный от таможенных пошлин склад в порто-франковой зоне – разделив участь миллиона других произведений искусства, в ожидании выгодной перепродажи томящихся на подобных складах по всему миру. Одна из пяти сверкающих «Собак из воздушных шаров» Джеффа Кунса была продана на аукционе за рекордную сумму, на 50 % превысившую предыдущий рекорд цены для произведения ныне живущего художника.
«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.
Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.
Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.
В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.