Суперфрау из ГРУ - [89]

После арестов и ухода Радо в подполье во главе агентурной сети встали те, кто остался на свободе — Рашель Дюбендорфер и Пауль Бётхер. Аресты «срезали» верхушку резидентуры, но сама сеть осталась почти не затронутой. На свободе были Пьер, Пакбо, Рёсслер. Но не было связи, и совершенно не было денег. Время от времени Рашель ссужал деньгами из личных сбережений сослуживец по МБТ и соратник по работе на ГРУ Александр Абрамсон. Впрочем, ее имя, как мы уже знаем, было известно гестапо, которое щедро делилось наработками со швейцарской полицией. 19 апреля 1944 года Дюбендорфер, Бётхер и Шнейдер были арестованы. Несколько позже арестовали и Рёсслера.

Полковник Массон, безусловно, сделал бы все возможное, чтобы уберечь своего самого ценного сотрудника от ареста — но это, к сожалению, было невозможно. Дело в том, что заговорил Христиан Шнейдер, который на допросах, в числе прочих, назвал и фамилию Рёсслера. Дело получило огласку, хотя и в узких кругах. Тем не менее, эта информация наверняка бы дошла до гестапо, которое постаралось бы уничтожить Рёсслера любым способом — убив его или, что еще хуже, похитив, чтобы выпытать из него имена информаторов. Так что, взвесив все обстоятельства, Массон укрыл «Люци» в самом надежном месте, где гестапо не смогло бы до него дотянуться — в швейцарской тюрьме.

Из руководителей организации один лишь Пюнтер, призванный на военную службу, остался на свободе. Правда, Рашель вскоре выпустили, а вслед за ней отпустили под залог и Бётхера, однако о продолжении работы агентурной сети не было и речи.

Суд над ними состоялся 22–23 октября 1945 года, уже после капитуляции нацистской Германии. Причем на суде присутствовали только двое из четверых обвиняемых. Ни Пауль Бётхер, ни Рашель Дюбендорфер на суд не явились, приговор им вынесли заочно. Бётхер был приговорен к двум годам тюрьмы, денежному штрафу в размере 10000 тысяч швейцарских франков и 15 годам изгнания из страны. Дюбендорфер — к двум годам тюрьмы, поражению в правах на пять лет и денежному штрафу в той же сумме. Рудольф Рёсслер факта своей шпионской деятельности не отрицал, однако доказывал, что он был не коммунистическим шпионом, а просто наемным агентом. Его признали виновным, но, поскольку он оказал большие услуги Швейцарии, то наказан он не был. Итоговый суд состоялся в октябре 1947 года в Лозанне. Самые суровые приговоры достались отсутствовавшим на процессе Радо и Футу: три и два с половиной года тюрьмы соответственно. Эдмонд Хамель получил один год. Его жена Ольга — семь месяцев, Хелен Радо — один год (также заочно), Маргарет Болли — десять месяцев тюрьмы. Плюс к тому денежные штрафы и поражения в правах. Таковы были «суровые» приговоры за шпионаж в Швейцарии. Несколько иначе все было в России, и совсем не так сложилась судьба отправившихся в Москву разведчиков.

Побег из каирского отеля

После второй волны арестов дальнейшее пребывание Радо в Швейцарии стало бессмысленным. 16 сентября 1944 года с помощью французских партизан Шандор и его жена перешли французскую границу и 24 сентября были уже в освобожденном Париже. Там Радо 26 октября без всякого труда нашел представителей ГРУ и сообщил подробности разгрома резидентуры и свою, достаточно пессимистичную, оценку ситуации. В Париже связь в Радо поддерживал полковник Александр Новиков.

Туда же, в конце ноября, прибыл и Фут. Его продержали в тюрьме десять месяцев, после чего, заявив, что его работа против Швейцарии не доказана, отпустили на поруки до суда. Естественно, никакого суда он ожидать не стал, а почти сразу направился во Францию. Но перед отъездом он сумел встретиться с Пьером Николя, Пюнтером, Дюбендорфер и Рёсслером. Все они сообщили, что готовы продолжать работу, а Рёсслер передал для Москвы доклад о политической ситуации.

Итак, они писали каждый свой доклад. Как-то раз, во время визита в миссию, Радо столкнулся там с Футом. То, что представитель Центра не сказал ему о «Джиме», о том, что тот находится в Париже и тоже пишет отчет, насторожило разведчика, привыкшего кожей чувствовать опасность. Тем более, что Новиков отобрал у него документы и вручил сертификат на имя советского репатрианта Игнатия Кулишера. 8 января 1945 года Радо и Фут, вместе с другими собравшимися в Париже разведчиками-нелегалами, вылетели на самолете в Москву. Война в Центральной Европе еще продолжалась, и самолет летел кружным путем, через Триполи, Каир, Анкару и Тегеран. Настроение пассажиров было мрачным. Все понимали, что их ожидают в Москве проверки НКВД, и для многих из них, особенно для руководителей провалившихся резидентур, ничего хорошего не предвиделось. Радо и без того находился в депрессии, после года на нелегальном положении и известий о гибели в Венгрии всех родных. Нервы у него были на пределе…

В Каире самолет задержался на сутки. Пассажиров разместили в гостинице. Радо сказал Футу, что у него ангина и утром пошел к врачу, оставив в номере пальто, шляпу и чемодан. Но ко времени отправления в аэропорт он не вернулся, не приехал он и в сам аэропорт. Самолет улетел без него.

А Шандор Радо в это время находился в английском посольстве с просьбой о политическом убежище. Если бы он смог более толково объяснить англичанам, кто он такой, то, вероятно, его дальнейшая судьба сложилась бы иначе. Но Радо имел документы на имя Игнатия Кулишера, бывшего военнопленного, и англичане посчитали, что он не представляет для них интереса. Тогда Радо пытался покончить с собой, но и тут потерпел неудачу. Его поместили в госпиталь, а потом — в лагерь для интернированных.