Суперфрау из ГРУ - [75]

Олло отправилась в Монтрё, к представителю английского консульства. Английским языком она владела плохо, и вела себя настолько истерично, что в консульстве подумали, что это очередная ненормальная, которых много было в это неспокойное время. Ее вежливо выслушали и выпроводили. Тогда она решила повторить этот визит, но предварительно посоветоваться, и отправилась за советом к матери Мириам, подруги Урсулы. Сама Мириам к тому времени, вместе со своим мужем Вернером, уже уехала в Латинскую Америку. Нет, это была явно не та союзница, которая требовалась Олло. Мать Мириам безумно скучала по своим детям и внукам, и, не говоря уже о том, что ее дочь была подругой Урсулы, одна мысль о том, чтобы отобрать у матери ребенка, приводила ее в ужас. Она попыталась успокоить Олло, а затем известила обо всем Урсулу и обещала и впредь держать ее в курсе всех действий обезумевшей женщины, о которых ей станет известно. Не нашла Олло понимания и у жены Франсуа. Совершенно ясно было, что Урсула, даже если и занималась разведкой, могла работать только против Гитлера, которого крестьянка ненавидела. Кроме того, соседка ей нравилась. Жена Франсуа возмутилась и не захотела больше давать приют Олло.

Однако жить на Кротовом холме стало невозможно. Олло постоянно рассказывала, что ее хозяйка — шпионка. Она доложила об этом своему парикмахеру — но тот, на ее беду, тоже оказался антифашистом. Хуже было другое: Урсула по-прежнему должна была часто ездить в Женеву к Альберту и боялась, как бы во время ее отсутствия Олло не выкрала девочку и не увезла в Германию. Когда она уезжала, Лен ни на шаг не отпускал Нину от себя. Но долго так продолжаться не могло. Надо было что-то придумывать, искать для детей безопасное место. Урсула нашла в соседнем кантоне немецкий интернат под названием «Ди зонненштрален» («Солнечные лучи»). Интернат ей понравился — современные методы обучения, никакой нацистской пропаганды. Детей они с Леном решили отправить туда, а самим перебраться в Женеву. Так кончилась их жизнь на Кротовом холме.

Перед самым отъездом Урсула объявила все Олло, объяснив ей, что дети в надежном месте, а сама она ничего не боится. С пожилой женщиной случился припадок — она с посиневшими губами рухнула на пол: по-видимому, на самом деле была не совсем здорова. Через несколько дней Олло уехала к брату в Германию. Она горько раскаивалась — но, как оказалось, не в предательстве, а только в том, что потеряла Нину. Дальнейшая судьба ее показывает, что решение Урсулы не доверять ей было абсолютно правильным.

В Германии Олло разыскала старую знакомую семьи Кучински, и та помогла ей устроиться в детский пансион. Заведующая пансионом давала приют детям евреев и политических противников режима, и, когда Олло не понравилось какое-то ее распоряжение, она попыталась пустить в ход опробованный еще в Швейцарии метод — донос. Германия — не Швейцария, и последствия доноса были бы совершенно иными, но заведующая вовремя узнала об опасности и переправила детей в другое место. Дальнейшая судьба Олло неизвестна.

Итак, Урсула с Леном, к радости Альберта, переселились в Женеву, сняв скромную двухкомнатную квартирку. Из дома теперь они не радировали, а пользовались другими точками. Она по-прежнему выходила на связь дважды в неделю, передавая как свои донесения, так и Альберта (по воспоминаниям Урсулы, его сведения были важнее).

Кроме передачи информации, она должна была подготовить для Альберта радиста. Это был швейцарский коммунист Эдмунд Хамель, ровесник Урсулы, выпускник парижской радиошколы, по убеждениям левый социалист, хозяин небольшого радиомагазина и ремонтной мастерской. Его привлекли к работе по рекомендации Леона Николя, лидера швейцарских коммунистов. Профессия, связанная с радиотехникой, делала для него работу радиста менее рискованной.

Жена Эдмунда, Ольга, тоже была коммунисткой. Трудно понять, что связывало эту темпераментную красавицу-брюнетку и спокойного, но ничем не приметного Эдмунда. Впрочем, потом она рассказала о себе, и тогда все стало на свои места. Ольга была родом из деревни. Приехав в город, она до замужества работала в баре. Неудивительно, что, насмотревшись на завсегдатаев «увеселительного заведения», она, когда рядом появился спокойный, солидный, хотя и ничем внешне не выделяющийся Эдмунд, восприняла его как приятное разнообразие. Урсула решила «перевыполнить план» и сделать радистку и из Ольги. Оба — и муж, и жена — учились охотно и позднее прекрасно проявили себя в работе.

Однако срок пребывания семьи Урсулы в этой стране заканчивался. Поздней осенью 1940 года Центр предложил им с Леном перебраться в Англию. Альберт был против, но у него уже не было оснований удерживать их в Женеве. К тому времени закончил обучение Джим, прекрасными радистами обещали стать Эдмунд и Ольга. Перед отъездом Урсула получила из Центра новое расписание сеансов связи и шифры, которые передала Джиму — Футу. Впрочем, уезжала пока что только Урсула с детьми, а Лен еще на некоторое время оставался в Женеве, так что Шандору не на что было жаловаться.

Отъезд

Прямого сообщения с Англией в то время не было, туда добирались кружными путями, и самым удобным был путь через Испанию. Во Франции была открыто одна дорога, которая вела к испанской границе, затем им предстояло проехать всю Испанию и Португалию и уже из Лиссабона морем отправиться в Англию. Лен, как бывший интербригадовец, через Испанию ехать не мог — маршрут для него еще предстояло разработать.