Супербомба для супердержавы. Тайны создания термоядерного оружия - [36]

Это было странное и необычное время: кандидаты наук «загружали работой» академиков и член-корреспондентов АН СССР. И об этом свидетельствуют, в частности, документы, подписанные самим Сталиным. Один из них в корне изменил судьбу Л.А. Арцимовича. Это Постановление Совета Министров СССР от 5 мая 1951 года№ 1463-732 сс/оп. В нем, в частности, говорилось:

«Придавая важное значение предложению т. Сахарова А.Д. об использовании внутриядерной энергии легких элементов с помощью магнитного термоядерного реактора (установка «МТР»), Совет Министров Союза ССР постановляет:

…4. Утвердить:

Члена-корреспондента АН СССР т. Арцимовича Л.А. научным руководителем работ по выяснению возможности создания «МТР»; Кандидата физико-математических наук Сахарова А.Д. - заместителем научного руководителя по теоретической части…

Академика Леонтовича М.А. - научным руководителем теоретических разработок по «МТР» в Лаборатории измерительных приборов АН СССР…»

Кстати, Арцимовичу положено было тратить только 30 процентов своего времени на работы по «МТР», а остальное — по-прежнему на электромагнитное разделение изотопов. Через несколько лет на установках, созданных под руководством Арцимовича, было получено более сотни стабильных изотопов.

Но программа управляемого термоядерного синтеза постепенно полностью увлекает академика Арцимовича. Он становится признанным лидером. Широкое международное сотрудничество в этой области началось со знаменитого выступления И.В. Курчатова в английском атомном Центре в Харуэлле в 1956 году. Доклад для научного руководителя Атомного проекта СССР подготовил Лев Андреевич Арцимович.

Казалось бы, в очередной раз ученому пришлось «менять профессию». Но это не так: просто в характере академика Арцимовича всегда сидел «чертик» — его увлекало все неизведанное, новое. И этим они были очень схожи с академиком Сахаровым. Кстати, Андрей Дмитриевич пристально следил за тем, как его идея о «приручении звезд» реализовывалась в лаборатории Арцимовича. Но оказалось, что «взорвать звезду» гораздо легче, чем «приручить»…

— Современная физика — это своего рода двуликий Янус, — говорил Арцимович. — С одной стороны — это наука с горящим взором, которая стремится проникнуть в глубь великих законов материального мира. С другой стороны — это фундамент новой техники, мастерская смелых технических идей, опора обороны и движущая сила непрерывного индустриального прогресса.

Ученый, как всегда, прав. Жаль только, что мы забываем подчас о мудрости наших великих современников.

Подводный самоубийца

Война — это помутнение разума, а потому она рождает чудовищ. В том числе и в очень «светлых головах», но немногие способны в этом признаваться.

Академик А.Д. Сахаров имел мужество восстать против того оружия, которое сам же и создавал. И одновременно он открыто говорил о своих заблуждениях. Некоторые из них столь страшны и жестоки, что порой даже не верится, что инициатором их был великий физик.

Однако в истории с «лодкой-самоубийцей» дело обстояло именно так, хотя история ее создания столь засекречена, что только чудом удалось прочитать эти страницы «Атомного проекта СССР».

Впрочем, даже сам академик Сахаров не догадывался о масштабах происходящего, он ведал лишь о некоторых деталях, весьма небольших, но даже и они поразили его воображение.

Над Новой Землей была взорвана бомба мощностью 50 мегатонн. Связь над всем севером страны прервалась почти на час — столь сильно была ионизирована атмосфера. Радиоактивное облако поднялось на высоту порядка ста километров, а вспышку наблюдали за две тысячи километров. Ничего подобного раньше не происходило!

Делегаты XXII съезда партии несколько минут аплодировали физикам, когда Н.С. Хрущев сообщил им об этом испытании. А чуть позже он произнесет фразу о том, что теперь капиталистам можно показать «кузькину мать»! И именно под таким шифром теперь испытание бомбы войдет в историю…

Андрей Дмитриевич Сахаров писал:

«После испытания «большого» изделия меня беспокоило, что для него не существует хорошего носителя (бомбардировщики не в счет, их легко сбить) — т. е. в военном смысле мы работали впустую. Я решил, что таким носителем может явиться большая торпеда, запускаемая с подводной лодки. Я фантазировал, что можно разработать для такой торпеды прямоточный водо-паровой атомный реактивный двигатель. Целью атаки с расстояния несколько сот километров должны стать порты противника. Война на море проиграна, если уничтожены порты, — в этом нас заверяют моряки. Корпус такой торпеды может быть сделан очень прочным, ей не будут страшны мины и сети заграждения. Конечно, разрушение портов — как надводным взрывом «выскочившей» из воды торпеды со 100-мегатонным зарядом, так и подводным взрывом — неизбежно сопряжено с очень большими человеческими жертвами.

Одним из первых, с кем я обсуждал этот проект, был контр-адмирал Ф. Фокин (в прошлом — боевой командир, кажется Герой Советского Союза). Он был шокирован «людоедским» характером проекта и заметил в разговоре со мной, что военные моряки привыкли бороться с вооруженным противником в открытом бою и что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве. Я устыдился и больше никогда и ни с кем не обсуждал своего проекта…»