Сунгирская лошадка - [31]

Когда профессор подошел к Алеше, тот не вытерпел и вполголоса спросил:

- И чего он ищет?

- Тс-с! Пусть, он должен сам во всем убедиться.

Часовая стрелка пошла на второй круг, а Белад все продолжал осмотр. Профессор подошел к гостю и тронул за плечо:

- Меня тоже это поразило, коллега. (Переводчица тут же перевела его слова.) Это кажется невозможным, но факт, научный факт: они умели распрямлять бивни мамонта. Как? Вот это пока вопрос.

- О'кэй! Это превосходно, сэр! - вырвалось наконец у американца по поводу уникальных экспонатов. Оказывается, и русскому не все ясно в этом открытии.

Они присели на музейный диванчик без спинки.

- Хотите знать свеженькую новость, господин Белад? Я тоже ее узнал на днях. Один из подростков оказался девочкой, - сказал Олег Николаевич.

Переводчица сначала даже не поняла, шутит профессор или всерьез: ведь десятки раз она уже рассказывала именно о подростках-мальчиках.

Но профессор не шутил, и ей пришлось подробно изложить, как изучение строения костей неизбежно привело антропологов к такому выводу.

Гостю в прохладном просторном зале стало душно: затея с разоблачением показалась нелепой. Ему доверяют самое сокровенное, столько фактов, столько уникального материала!

- Мальчиком оказался тот, что побольше, - продолжал разъяснять профессор. - У девочки - черты наших предков неандертальцев. Почему детей похоронили вместе? Сунгирь подкинул нам много загадок...

- А почему вы решили копать именно там, где все это было найдено?

- Мне понравилось это место, - ответил профессор, - как, наверное, когда-то и древним. Между прочим, если бы не один экскаваторщик, мой хороший друг, ничего бы не было. В карьере он первый обратил внимание на кости мамонта. Обо всем этом я написал в книге, которую посвятил Сунгирю.

Профессор щелкнул замком кожаной папки и протянул Беладу новенькую книжку: еще одна работа по этой стоянке. Сколько у него научных работ?

- Более четырехсот, - услышал американец ответ переводчицы.

Олег Николаевич раскрыл книгу и подписал ее. Американец поблагодарил и протянул книгу, авторучку Алеше и Анатолию Васильевичу.

Отец быстро черкнул "Краев", а сын крупными буквами добавил "Алеша". Потом подумал, отцепил от куртки значок участника сунгирской экспедиции и протянул американцу. Тот заговорил, это Алеша понял и без перевода, быстро и приветливо, улыбнулся широко и дружелюбно. "Поверил нам, значит", - решил про себя Алеша.

Белад долго рассматривал крохотный сувенир: на алом фоне (цвет крови, цвет самой жизни, вспоминал он слова русского профессора) безмятежно паслась золотистая лошадка.

Ученый трогал изящно выполненную художником фигурку животного и уже не жалел о том, что красная "утка" превратилась в лошадку, в реальность, которой теперь уже не мог не поверить он, Джон Белад.

...Вечером, сидя за чаем у Олега Николаевича, Анатолий Васильевич услышал из соседней комнаты - кабинета профессора - голос сына:

- Ол райт, коллега, а этот кремневый наконечник тоже не существует?

Анатолий Васильевич заглянул в кабинет и увидел Алешу с древним наконечником в руках, губы растянуты в улыбку, зубы скалит, брови сдвинуты - ну, копия заокеанский гость, того и гляди, находки с Сунгиря на зуб проверять станет.

- Что, сынок, произвел на тебя впечатление иностранный гость? Взгляды, конечно, у него свои, но вообще-то наука движется от сомнений к истине, и тут он поступил оправданно, сомневался до последнего.

- А если все-таки не поверил нам? - тревожно посмотрел Алеша на Олега Николаевича, появившегося в дверях.

- Не знаю, дружок, не знаю, как он поступит дальше, - довольный, потирал руки профессор. - По-моему, Белад кое в чем убедился собственными глазами, а факты - вещь упрямая, как, например, вот этот наконечник.

- Откуда он?

- Прислали друзья-археологи, нашли в пещере труднодоступной, только вертолетом можно долететь.

- Значит, новая экспедиция?

- Да, друзья, и, надеюсь, новые открытия.