Сумрачный красавец - [60]
Белая фигура зашевелилась, медленно двинулась в глубь комнаты, к столу. Лунный луч осветил босые ноги, ноги смиренной нищенки. Бескровное лицо притаилось среди тяжелых темных волос, как прячется злодеяние в неосвещенном доме. При виде этой походки, неуверенной, шаткой, как у сомнамбулы, ему стало не по себе: он остановил ее и сказал резким тоном, чтобы привести ее в чувство:
— Зачем вы пришли?
Она часто, со свистом задышала, потом наконец выдавила:
— Вы сейчас должны умереть…
Он выпрямился, охваченный внезапным гневом, посмотрел ей в лицо.
— Что это значит?
— Вы сейчас должны умереть. Я знаю: вы хотите умереть. Для меня это стало ясно уже давно, много дней, много недель тому назад.
Он взял ее руки в свои, попытался успокоить ее.
— Что за нелепые мысли, Кристель!
Ее голос окреп, стал увереннее и жестче.
— Пожалуйста, не надо обращаться со мной как с ребенком. Я обо всем догадалась.
Он чувствовал, как этот полос проникает ему в душу, — отрезвляющий, строгий, несущий в себе некое тайное знание, почти пророческий, — спокойный голос, в котором уже не было слез. Он удивленно поднял глаза: ее лицо было бескровным, но почти радостным. Прекрасное лицо.
— Это правда, Кристель: сегодня — моя последняя ночь.
Лицо застыло, — оно словно истекало кровью из невидимой раны. Ее нежное, горестное участие, тишина вокруг, — все это смягчало, расслабляло, располагало к откровенным признаниям.
— Я это знала. Когда вы приехали…
— Верно, тогда все уже было решено. Но до того, как очутиться здесь, я не представлял себе, что смерть, даже спрятанная в чемодане, может бьггь такой постыдной тайной, и что ее так трудно скрыть.
Он коротко, зло рассмеялся.
— Не смейтесь так. Мне от этого больно.
Он вдруг сощурился, быстрым, жестким взглядом охватил распущенные волосы, халат, босые ноги, — это тело предлагало себя. Он дерзко посмотрел ей в лицо и коснулся ладонью ее обнаженной руки.
— Вы пришли меня спасать? — Он почти прошипел эти слова. — Девственница готова стать последней любовью умирающего. Ничего не скажешь, замечательную роль вы для себя выбрали, и притом какую героическую!
Он грубо сжал ее руку, наклонился, глядя на нее в упор.
— А знаете, я мог бы этим воспользоваться. Я еще ничего не решил.
— Я здесь, перед вами. — В ее голосе звучала оскорбленная гордость. Слова застряли в горле Аллана: Кристель порывистым движением развязала пояс халата. Она была совсем близко, но Аллан остановил ее.
— Вы смелая девушка, Кристель. Простите меня.
Разом потеряв самообладание, ослабев, задыхаясь от нежности, он привлек ее к себе, ощутил совсем рядом ее тело, свежее и теплое, как летний дождь, осыпал поцелуями покорные глаза, приник к ее груди лицом, залитым слезами, вне себя от счастья.
— Милая моя бедняжка, сколько в тебе смелости! Неужели ты так сильно меня любишь?
Она осторожно прижимала его голову к своей груди, она исходила рыданиями, часто, судорожно всхлипывала: это было похоже на шум клокочущей воды.
— Да, да!.. Если бы ты только знал…
Со смиренной нежностью она целовала ему руки, обливая их слезами.
— Ты не умрешь, правда?.. Ты теперь меня не оставишь…
Он высвободил руки, поцеловал ее в лоб, подошел с ней к окну. Долго смотрел на сад, бесстыдно млеющий под лунным светом, на замершую от восторга ночь. Она зачарованно следила за его взглядом.
— Я вас уже оставил, — не оборачиваясь, с грустью сказал он.
— Как?..
— Я дал слово.
— Долорес?..
В ее голосе слышалась нарастающая тревога.
— Да. Мы умрем вместе. Я буду обесчещен, если завтра увижу рассвет.
— Аллан, неужели все так серьезно? — Она с мольбой подняла на него глаза.
Он ласково провел рукой по ее волосам и строго взглянул на нее.
— Возможно. О! Я знаю, как смешон может быть человек, который твердо решил осуществить задуманное. Особенно то, что я задумал сделать сегодня. Сколько разных отговорок рождается в уме, сколько веских причин, чтобы продолжать жить: они плодятся, размножаются, отталкивают и отгоняют друг друга — и все это за самое короткое время, за день или за неделю. Знаю: сегодня я умру не тем человеком, каким приехал сюда два месяца назад. Не тем, — и не по тем причинам. Более того: могу ли я знать, кем мне предстоит умереть через два часа? Но не стоит гоняться за призраками, — добавил он, устало махнув рукой. — Так или иначе, Кристель, все уже решено.
— Зачем же вы приехали сюда, — на горе, на несчастье нам всем?
— Да, это правда, я играл с вами. Как играет по ночам привидение, завернувшись в белую простыню. Этакий печальный дух… А потом… не знаю, потом все запуталось. Я жил сегодняшним днем, словно одержимьгй, я пытался перехитрить судьбу. Если сейчас я могу простить себе это мрачное ребячество, то лишь потому, что тогда ясно сознавал: я заплачу за все.
Какая-то извращенная нежность, предательская слабость заставляли его изливать душу, ставить под угрозу намеченный план. Он заговорил снова: теперь в его тихом голосе было что-то похожее на страх.
— Теперь, Кристель, я знаю одну тайну. Ужасную тайну. Да, я знал и прежде, что смерть человека — если только его не убивают так неожиданно и так быстро, что он не успевает приготовиться, если это
Жюльен Грак (р. 1910) — современный французский писатель, широко известный у себя на родине. Критика времен застоя закрыла ему путь к советскому читателю. Сейчас этот путь открыт. В сборник вошли два лучших его романа — «Побережье Сирта» (1951, Гонкуровская премия) и «Балкон в лесу» (1958).Феномен Грака возник на стыке двух литературных течений 50-х годов: экспериментальной прозы, во многом наследующей традиции сюрреализма, и бальзаковской традиции. В его романах — новизна эксперимента и идущий от классики добротный психологический анализ.
Молодой резервист-аспирант Гранж направляется к месту службы в «крепость», укрепленный блокгауз, назначение которого — задержать, если потребуется, прорвавшиеся на запад танки противника. Гарнизон «крепости» немногочислен: двое солдат и капрал, вчерашние крестьяне. Форт расположен на холме в лесу, вдалеке от населенных пунктов; где-то внизу — одинокие фермы, деревня, еще дальше — небольшой городок у железной дороги. Непосредственный начальник Гранжа капитан Варен, со своей канцелярией находится в нескольких километрах от блокгауза.Зима сменяет осень, ранняя весна — не очень холодную зиму.
«Замок Арголь» — первый роман Жюльена Грака (р. 1909), одного из самых утонченных французских писателей XX в. Сам автор определил свой роман как «демоническую версию» оперы Вагнера «Парсифаль» и одновременно «дань уважения и благодарности» «могущественным чудесам» готических романов и новеллистике Эдгара По. Действие романа разворачивается в романтическом пространстве уединенного, отрезанного от мира замка. Герои, вырванные из привычного течения времени, живут в предчувствии неведомой судьбы, тайные веления которой они с готовностью принимают.
Микки Доннелли — толковый мальчишка, но в районе Белфаста, где он живет, это не приветствуется. У него есть собака по кличке Киллер, он влюблен в соседскую девочку и обожает мать. Мечта Микки — скопить денег и вместе с мамой и младшей сестренкой уехать в Америку, подальше от изверга-отца. Но как это осуществить? Иногда, чтобы стать хорошим сыном, приходится совершать дурные поступки.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Наша книга — это сборник историй, связанных с репрессиями граждан за их высказывания в социальных сетях. С каждым годом случаев вынесения обвинительных приговоров за посты, репосты и лайки становится все больше. Российское интернет-пространство находится под жестким контролем со стороны государства, о чем свидетельствует вступление в силу законов о «суверенном интернете», «фейковых новостях» и «неуважении к власти», дающих большую свободу для привлечения людей к ответственности за их мнение.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.