Сумма теологии. Том XII - [70]

:3). Поэтому если бы праведность достигалась посредством обрезания, то «Христос напрасно умер», то есть беспричинно, чего допускать нельзя. Следовательно, обрезание не сообщало той благодати, посредством которой грешник становился праведником.

Возражение 2. Далее, до установления обрезания для оправдания было достаточно одной только веры, в связи с чем Григорий говорит: «Ныне нам помогает вода крещения, а тогда помогала только исповедуемая праотцами от лица младенцев вера»[104]. Но заповедь обрезания не лишила веру ее силы. Следовательно, младенцев оправдывало не обрезание, а одна только вера.

Возражение 3. Далее, мы читаем, что «весь народ, родившийся в пустыне на пути, …не был обрезан» (Нав. 5:5). Следовательно, если обрезание устраняло первородный грех, то в таком случае, похоже, все умершие в пустыне дети и взрослые погибли. И то же самое можно было бы сказать о тех, кто умер до своего восьмого дня, дня обрезания, какового дня, как мы уже показали (3), необходимо было дождаться.

Возражение 4. Далее, вход в царствие небесное может быть закрыт только грехом. Но до свершения Страстей вход в царствие небесное для обрезанных был закрыт Следовательно, обрезание не оправдывало людей от греха.

Возражение 5. Кроме того, первородный грех отпускается не иначе, как только вместе с актуальным грехом, поскольку, как говорит Августин, «грешно думать, что Бог прощает наполовину». Но нигде не сказано о том, что обрезание отпускало актуальный грех. Следовательно, оно не отпускало и первородный грех.

Этому противоречит следующее: Августин, отвечая Юлиану, в своем письме к Валерию пишет: «Со времени своего вменения народу Божию обрезание, будучи «печатью праведности чрез веру», содействовало оправданию младенцев, очищая их от первородного и содеянного греха точно так же, как и крещение со времени своего установления содействует обновлению человека».

Отвечаю: с тем, что первородный грех отпускался посредством обрезания, согласны все. Но при этом некоторые говорили, что оно никому не сообщало благодать и что его единственным следствием было отпущение греха. Такое мнение разделяет Мастер и [автор] глоссы на слова [апостола] (Рим. 4:11). Однако подобное невозможно, поскольку вина отпускается исключительно по благодати, согласно сказанному [в Писании]: «Получая оправдание даром, по благодати Его» и так далее (Рим. 3:24).

Поэтому другие утверждали, что обрезание даровало благодать в отношении того ее следствия, которым является отпущение вины, но не в отношении ее позитивных следствий, чтобы потом не пришлось говорить, что даруемая при обрезании благодать была достаточной для исполнения заповедей Закона, из чего можно было бы заключить, что пришествие Христа было излишним. Но и такая точка зрения неприемлема. Во-первых, потому, что благодаря обрезанию дети получают возможность в назначенное время обрести славу, что является окончательным позитивным следствием благодати. Во-вторых, потому, что в порядке формальной причины позитивные следствия по природе предшествуют тем, которые означают лишенность (хотя в порядке материальной причины – наоборот), поскольку форма не устраняет лишенность иначе, как только посредством оформления субъекта.

В связи с этим еще некоторые говорили, что сообщаемая обрезанием благодать производила также и некоторое позитивное следствие, а именно то, которое делало достойным жизни вечной, но отнюдь не все следствия, поскольку она не была достаточной ни для исцеления язвы вожделения, ни для исполнения заповедей Закона. Некогда так думал и я. Однако при тщательном рассмотрении становится ясно, что и это не так. Ведь и наименьшая благодать может противостоять любой степени вожделения и избегать совершения любого нарушающего заповеди Закона смертного греха, равно как и малейшая степень любви любит Бога больше, чем жадность любит «тысячи золота и серебра» (Пс. 118:72).

Поэтому нам надлежит говорить, что обрезание даровало благодать в отношении всех ее следствий, однако иначе, чем это делает крещение. В самом деле, благодать крещения даруется самою силой крещения, каковой силой крещение обладает как орудие уже свершившихся страстей Христовых. В то же время обрезание даровало благодать постольку, поскольку оно было знаком веры в грядущие страсти Христовы, так что человек посредством обрезания заявлял о принятии им этой веры, причем если он был взрослым, то сам заявлял от себя, а если младенцем – то от него заявлял кто-то другой. В связи с этим апостол говорит, что Авраам получил «знак обрезания… как печать праведности чрез веру» (Рим. 4:11), а именно потому, что, так сказать, праведность обозначалась верой, а не обрезанием. И коль скоро крещение инструментально действует посредством силы страстей Христовых, а обрезание – нет, то крещение полагает печать, которая делает человека членом Христа, и дарует благодать изобильнее, чем обрезание, поскольку следствие уже существующего превосходит следствие того, на что еще только надеются.

Ответ на возражение 1. Этот аргумент имел бы силу, если бы связанная с обрезанием праведность отличалась от [праведности] связанной с верой в страсти Христа.