Сумма теологии. Том X - [29]

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что божественное Лицо приняло человека. В самом деле, [в Писании] сказано: «Блажен, кого Ты избрал и приблизил» (Пс. 64:5), каковые слова, как разъясняет глосса, относятся к Христу; и Августин говорит, что «Сын Божий принял человека и в нем претерпел человеческое».

Возражение 2. Далее, слово «человек» указывает на человеческую природу. Но Сын Божий принял человеческую природу. Следовательно, Он принял и человека.

Возражение 3. Далее, Сын Божий – человек. Но Он не один из тех людей, которых Он не принял, поскольку иначе Он мог бы быть Петром или кем-либо другим. Следовательно, Он тот человек, которого Он принял.

Этому противоречит сказанное римским папой и мучеником Феликсом на Эфесском соборе: «Веруем в Господа нашего Иисуса Христа, рожденного от Марии Девы, вечного Сына и Слова Божия, а не человека, принятого Богом так, как если бы был кто-либо помимо Него. Ибо Сын Божий не принял человека так, чтобы был кто-либо помимо Него».

Отвечаю: как было показано выше (2), принятое является не пределом принятия, а тем, что допускает принятие. Затем, нами уже было сказано (3, 1) о том, что принявшая человеческую природу личность была не чем иным, как божественным Лицом, Которое и явилось пределом принятия. Но слово «человек» указывает на человеческую природу как такую, которая находится в «подлежащем», поскольку, как говорит Дамаскин, Бог Слово означает Того, Кто принял человеческую природу[73]. Поэтому если мы соглашаемся с тем, что в Христе есть только одно «подлежащее» и только одна ипостась (а это действительно так), то тогда в строгом смысле слова мы не можем сказать, что Сын принял человека. Утверждение о том, что Сын Божий принял человека, было бы уместным и справедливым только в том случае, если бы мы согласились с мнением тех, которые полагали наличие в Христе двух ипостасей или двух «подлежащих». По этой причине первое из приведенных в «Сентенциях» [Петра Ломбардского][74]^{мнений допускает, что человек был принят Но это мнение, как было показано выше (2, 6), ошибочно.}

Ответ на возражение 1. Эти высказывания не должно понимать излишне буквально, но так, как они разъясняются нам святыми учителями, а именно что словами о принятии человека указывается на принятие его природы, а еще – что пределом принятия является то, что Сын Божий – человек.

Ответ на возражение 2. Слово «человек» указывает на человеческую природу как на нечто конкретное, то есть как находящееся в «подлежащем», и потому как нельзя говорить о принятии «подлежащего», точно так же нельзя говорить и о принятии человека.

Ответ на возражение 3. Сын Божий есть не тот человек, которого Он принял, а тот, природу которого Он принял.

Раздел 4. Должно ли было Сыну Божию принять человеческую природу, абстрагированную из всех индивидов?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Сыну Божию должно было принять человеческую природу, абстрагированную из всех индивидов. В самом деле, принятие человеческой природы произошло ради общего спасения всех людей – ведь сказал же [апостол] о Христе, что Он «Спаситель всех человеков, а наипаче верных» (1 Тим. 4:10). Но природа как такая, которая находится в индивидах, лишена своей всеобщности. Следовательно, Сыну Божию должно было принять человеческую природу, абстрагированную из всех индивидов.

Возражение 2. Далее, то, что в любой вещи является наиболее возвышенным, должно приписывать Богу. Но во всяком роде наилучшее есть то, что является таковым через посредство самого себя. Поэтому Сын Божий должен был принять сущего через посредство самого себя человека, который, согласно платоникам, есть не что иное, как абстрагированная из всех индивидов человеческая природа. Следовательно, [именно] ее и должен был принять Сын Божий.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (3), человеческая природа не была принята Сыном Божиим в том конкретном, что обозначается словом «человек». Но, как это явствует из сказанного в том же месте, оно обозначает, в том числе, и человеческую природу как такую, которая находится в индивидах. Следовательно, Сын Божий принял человеческую природу как такую, которая отделена от индивидов.

Этому противоречат слова Дамаскина о том, что «Бог Слово, воплотившись, воспринял не то естество, какое усматривается в чистом умозрении, ибо это было бы не воплощение, а обман и призрак воплощения»[75]. Но человеческая природа как такая, которая отделена или абстрагирована из всех индивидов, как [в том же месте] говорит Дамаскин, «усматривается чистым умозрением, ибо сама по себе она не имеет самостоятельного бытия». Следовательно, Сын Божий не принял человеческую природу как отделенную от всех индивидов.

Отвечаю: природу человека или любой другой чувственной вещи вне того бытия, которым она обладает в индивидах, можно понимать двояко. Во-первых, так, как если бы она обладала самостоятельным бытием без материи, какового мнения придерживались платоники; во-вторых, как существующую в уме – человеческом или божественном. Но, как доказывает Философ, она не может существовать сама по себе, поскольку чувственная материя принадлежит видовой природе чувственных вещей и входит в их определение, как плоть и кости – в определение человека