Сумка Гайдара - [4]
Не смея нарушить приказ: «Только до угла», ребята вышли на мостовую и вытянулись в цепочку, перекрыв движение. Заметив, что Аркадий Петрович остановился, они замахали ему галстуками и стали что-то кричать. Но из-за гудков невозможно было разобрать ни единого слова.
Гайдар высоко поднял свою широкую ладонь — «Вижу и благодарю» — и резко махнул ею: «Немедленно возвращайтесь». Гудки мгновенно прекратились.
— Вы тоже сейчас пойдете домой, — сказал Гайдар Доре Матвеевне и Жене. — Только сперва зайдем сюда.
И Аркадий Петрович показал на моментальную фотографию: он с детства любил фотографироваться.
В двух полутемных комнатах было тесно от народа. На несколько мгновений вспыхивал яркий свет. И снова устанавливался полумрак. Седой хромающий фотограф быстро щелкал деревянной рамкой кассеты и приглашал: «Следующий». А его жена, худая старушка, выписывала квитанции.
— Товарищи, вы не позволите? — обратился Гайдар к публике. — Я на поезд. Долго прихорашиваться не буду.
В комнате засмеялись.
— Фронтовики без очереди, — пояснил фотограф, перезаряжая аппарат.
Аркадий Петрович, не снимая мешка, присел на самый край стула. Вспыхнули лампы.
— Готово, — произнес фотограф. — Благодарю за оказанную честь. Желаю вам, товарищ фронтовик, вернуться с победой.
Выйдя на улицу, Аркадий Петрович протянул Доре Матвеевне квитанцию:
— Получи завтра снимки, и давайте попрощаемся здесь. Я не хочу, чтобы вы с Женей шли на вокзал.
На другой день Дора Матвеевна забрала фотографии. Гайдар выглядел на снимках непринужденно: полувоенная фуражка с матерчатым козырьком слегка сдвинута к затылку, глаза веселые, рот полуоткрыт (хотел сказать что-то смешное). А грудь и плечи перехвачены множеством ремней: два продольных, простроченных — от рюкзака; два тонких, крест-накрест, — от бинокля и туго свернутой плащ-накидки. И пятый, широкий, через левое плечо, — от сумки.
Обыкновенной. Кожаной. Командирской. Пока еще ничем не знаменитой.
Гайдар прибыл на Юго-Западный фронт, в Киев, где он воевал еще в гражданскую. Дни и ночи проводил теперь Аркадий Петрович на передовой. Вместе с бойцами отбивал наступление противника и ходил в контратаки. Вместе с разведчиками отправлялся во вражеский тыл. Его принимали у себя саперы, летчики, артиллеристы. Много времени провел он у десантников Героя Советского Союза А. И. Родимцева.
И все, кому довелось познакомиться с Гайдаром в ту пору, замечали его сумку. Она стала характерной чертой его облика солдата и журналиста.
— Я познакомился с Аркадием Петровичем в Броварах под Киевом, — рассказывал в 1963 году полковник Александр Дмитриевич Орлов, бывший начальник штаба 36-й истребительной авиационной дивизии. — Гайдар пришел в просторный деревянный дом, где размещался командный пункт командующего военно-воздушными силами Юго-Западного фронта.
«Военный корреспондент газеты «Комсомольская правда» Гайдар», — отрекомендовался Аркадий Петрович.
Сдержанный, немногословный, подтянутый, — признаюсь, все это произвело на меня хорошее впечатление. Но я сразу приметил, что у Гайдара нет оружия — только полевая сумка.
«Где же ваше оружие, товарищ корреспондент?» — спросил я его.
Он смутился, потом быстро ответил:
«Я сегодня воюю пером, товарищ полковник».
«А что, удается вам сменить перо на что-нибудь... подальнобойнее?»
«Бывает... если удается удрать на передовую».
А я еще, помню, подумал: «Неробкий, наверное, это человек, если он ездит на передовую с одной только командирской сумкой через плечо, зная, как быстро и порой драматично меняется тут обстановка».
Помнил сумку и бывший командир второго батальона 306-го полка Иван Николаевич Прудников, о котором Аркадий Петрович писал в очерке «У переправы»: «Это самый лучший и смелый комбат самого лучшего полка всей дивизии».
— Гайдар приехал ко мне на командный пункт под вечер. Расстегнул сумку, достал наполовину исписанную тетрадь в черном переплете и попросил меня рассказать о лучших бойцах. В разгар беседы отворилась дверь, вошел командир взвода разведки Бобошко и доложил, что бойцы к выполнению задания готовы. Я объяснил писателю, что разведчики идут за «языком».
«Товарищ старший лейтенант, — произнес Гайдар, — позвольте пойти вместе с ними».
Я растерялся:
«Стоит ли рисковать собой, товарищ писатель?»
«Я могу писать только о том, что сам видел».
«Что же, — ответил я, — раз так, то сдайте, пожалуйста, все бумаги, какие у вас с собой, документы и орден».
Гайдар вынул из нагрудного кармана членский билет Союза писателей, отвинтил орден «Знак Почета» и снял полевую сумку. Взамен я дал ему свой планшет с картой.
...Взвод вернулся под утро. Бойцы привели пленного унтер-офицера и принесли тяжело раненного Бобошко.
Гайдар получил обратно свои документы, орден и сумку.
«Вот теперь мне есть о чем писать», — сказал Аркадий Петрович.
С передовой Аркадий Петрович прислал снимок, который теперь широко известен. Гайдар сидит на пеньке. Слева от него одинокая береза. У Аркадия Петровича могучий разворот плеч. На голове каска. На коленях пистолет-пулемет. Но фотография донесла до нас еще две важные подробности.
На гимнастерке сильно оттопыривается правый карман. В нем трофейный пистолет вальтер, о котором речь впереди. А правый локоть Аркадия Петровича лежит словно бы на широкой подставке: за футляром с биноклем висит до отказа набитая сумка.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
"Эта книга — про Аркадия Петровича на войне. А называется она так — «Партизанской тропой Гайдара» — потому, что шел я по его следам. Шел, как бывший мальчишка, шел, как бывший тимуровец, шел по отзвукам полузабытых легенд, чтобы знать, как все было на самом деле. Мне довелось побывать в Лепляве и Озерище, Хоцках и Калеберде, Гельмязеве и Калениках, на Германовом хуторе и хуторе Малинивщина. Названия этих сел можно отыскать только на очень подробной карте, но они будут часто встречаться в книге. Довелось мне летать и ездить в Канев и Киев, Золотоношу и Черкассы, Гайсин и Львов, в Ленинград и в далекий Уяр Красноярского края. И это были тоже тропы Гайдара, потому что я искал и находил боевых его товарищей и еще потому, что след остается не только на земле,—он остается в памяти, он остается в сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.