Сумка Гайдара - [107]
И писать после войны мы должны лучше».
* * *
«Затекла спина. Столик бы для работы. Хотя бы на двух ножках».
По всем законам поискового жанра я должен сейчас поставить точку, поблагодарить тебя, мой друг читатель, за то, что ты мысленно разделил со мной долгий путь, не корил за промахи и молчаливо звал продолжать поиск, когда от непрерывных неудач опускались руки, — пока не отыскался обмазанный смолою бак.
Но я уже говорил: в жизни все гораздо сложнее, нежели в приключенческих книгах и фильмах.
На самом деле никакого бака я не нашел.
И тетрадей Гайдара тоже.
Зная главнейшие события последних 127 дней жизни Аркадия Петровича, я попытался представить: «А что могло быть в тех тетрадях?»
А в действительности наш поиск обернулся совсем по-другому.
Итак, после того как мы — Василий Михайлович Швайко, Юра и я — провели в лесу четырнадцать часов и сделались свидетелями редкого и пугающего зрелища — оледенения деревьев, наш «газик» притормозил у подъезда старой гостиницы.
Юра спросил:
— Что делаем завтра?
— Идем в райком просить помощи, — ответил я. — Будем искать тайник Михаила Ивановича.
Утром мы с Василием Михайловичем поднялись рано. Темным коридором, в котором почему-то не горели светильники, отправились умываться и чистить зубы. Повернули краны, а воды нет. В комнате у себя включили в розетки электробритвы — не жужжат. «Что за напасть?» — удивились мы.
Наскоро позавтракав, вышли на улицу. В райком идти было рано. Возвращаться в номер не хотелось. Мы стали спускаться вниз по улице Ленина. Под нашими ботинками разбивался и хрустел тонкий лед луж. Вдоль тротуаров поблескивали своей прозрачной стеклянной оболочкой липы.
Я поежился, представив на миг, что стою в рубашке изо льда, что ледяной панцирь надет прямо на голое тело и холодит мою кожу...
У развилки возле продовольственных магазинов двое пожилых рабочих пилили дерево. Это была могучая липа, которую неизвестно кто и зачем вывернул с корнем, и теперь она лежала поперек мостовой и перегораживала дорогу. Весь асфальт вокруг, словно здесь столкнулись машины, был усеян осколками льда.
Пилить толстое дерево домашней двуручной пилой — занятие нелегкое. У рабочих дело подвигалось медленно.
— Давайте мы вам поможем, — предложил Швайко.
Мы распилили ствол пополам. Потом — на четвертинки. Оттащили сучья и бревна в сторону, освобождая проезд.
— А кого это угораздило своротить? — полюбопытствовали мы. — Бульдозер, что ли, в темноте?..
— Сама липушка, — ответил сухощавый старик, — своей тяжестью упала. Налипшего льда, бедняжка, не выдержала.
Мы с Василием Михайловичем переглянулись: кругом сегодня чудеса.
Стрелки показывали половину девятого. У подъезда райкома стояло десятка два автомашин. На обоих этажах тревожно хлопали двери. Громко и торопливо переговаривались голоса. А возле приемной, на втором этаже, нас дожидался взъерошенный Юра.
— Наконец-то, — произнес он, — я уже и в гостиницу бегал. — Не может Петр Филатович вас нынче принять.
— Как это не может?! — удивились мы. — Петр Филатович сам сказал: в любое время. Даже телефон домашний дал.
— Не знаете, что ли, бедствие у нас стихийное! Оледенелые деревья по всему району падают. Оборваны провода. Нет электричества. Прекратилась подача воды. Не работают телеграф и телефон. Вечером из Киева шел автобус. На него свалилась громадная ива. Помяла крышу. Хорошо, никого не убила.
Мы подождали два дня.
В гостинице по вечерам разносили свечи. Дежурная ходила из комнаты в комнату и разливала из пузатого чайника по стаканам чай. Каждое утро мы приходили в райком и узнавали, что деревья продолжают падать и рвать провода.
Было очевидно: району еще долго будет не до нас. Мы простились с Юрой, передали привет Петру Филатовичу. И разъехались по домам.
Расставались мы с Василием Михайловичем не надолго — до конца мая. Ребята из Леплявской школы обещали нам помочь в раскопках. Надежда на весну, когда светит солнце и налипший лед не валит деревья, сглаживала горечь новой неудачи.
Поздней осенью, когда я возвратился в Москву, мне предложили написать книгу о Гайдаре для серии «Жизнь замечательных людей».
Задание было срочное. И чтобы ускорить мою работу, Центральный Комитет комсомола предоставил мне возможность посетить все места, где жил, работал и воевал Аркадий Петрович.
Наступила весна 1967 года. Я привел в порядок свое походное снаряжение. И отправился в путь. Только ехал я не в Лепляву.
Мне предстоял такой маршрут: Москва — Ленинград — Архангельск и Архангельская область — Льгов — Арзамас — Горький — Казань — Пермь — Свердловск — Оренбург — Астрахань — Баку — Ставропольский край — Красноярск — Абакан — Ужур — Хабаровск — Москва.
Почти в каждом городе я работал в архивах, искал и находил документы о юности, революционной, боевой и литературной деятельности Гайдара, его близких, его друзей.
Во время этой самой продолжительной своей поездки я нашел и встретил свыше ста человек, которые знали Аркадия Петровича, беседовал с ними, записывал на пленку их воспоминания.
Передо мной за короткий срок, словно бы наяву, прошла вся жизнь Гайдара.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
"Эта книга — про Аркадия Петровича на войне. А называется она так — «Партизанской тропой Гайдара» — потому, что шел я по его следам. Шел, как бывший мальчишка, шел, как бывший тимуровец, шел по отзвукам полузабытых легенд, чтобы знать, как все было на самом деле. Мне довелось побывать в Лепляве и Озерище, Хоцках и Калеберде, Гельмязеве и Калениках, на Германовом хуторе и хуторе Малинивщина. Названия этих сел можно отыскать только на очень подробной карте, но они будут часто встречаться в книге. Довелось мне летать и ездить в Канев и Киев, Золотоношу и Черкассы, Гайсин и Львов, в Ленинград и в далекий Уяр Красноярского края. И это были тоже тропы Гайдара, потому что я искал и находил боевых его товарищей и еще потому, что след остается не только на земле,—он остается в памяти, он остается в сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».