Сумерки вождей - [9]

Никто с ним не согласился.

— Мы ни в коем случае не должны выдавать Ленина! — взорвался Глеб Бокий.

Он повернулся к Сталину:

— Вы с такой легкостью говорите: пусть сдадутся властям, потому что вам лично ничто не угрожает!

Не удержавшись, едко добавил:

— Они охотятся на вождей. Вас-то никто не ищет!

Яков Свердлов более спокойно, но столь же однозначно поддержал Бокия:

— Я тоже против явки.

— И я, — присоединилась к ним Крупская. — Я же видела людей, которые тебя ищут.

Ленин размышлял вслух:

— Время на нашей стороне. Ситуация в стране ухудшается стремительно. Те, кто сегодня громче всех кричит против нас, завтра присоединятся к нам. Сейчас главное − сохранить силы и людей. Все остальное не имеет значения. На нормы буржуазного формального правосудия мы плюем. Мы признаем только революционный правопорядок. Все, что выгодно революции, — то и законно.

Ленин немного успокоился и обвел собравшихся повеселевшими глазами:

— Значит, большинство против явки. Подчинимся большинству.

Обратился к Крупской:

— Надя, иди сейчас же к Каменеву. Перескажешь Льву Борисовичу, что мы договорились — не являться к ним на суд и расправу. Пусть передаст членам ЦК.

— Хорошо. — Надежда Константиновна послушно встала и начала собираться.

— Подожди, я ему записку напишу, — остановил ее Владимир Ильич.

Ленин поискал глазами бумагу и карандаш. Сталин вырвал листок из блокнота и протянул ему. Ленин быстро писал, сильно щуря левый глаз. Пожаловался:

— Темно как-то. Ничего не видно.

− Да, светло еще, − заметила Крупская. − Очки тебе нужны — при твоей-то близорукости. Возьми мои.

Пояснила Сталину:

— У Володи левый глаз сильно близорук, поэтому он и щурится, пытаясь что-то рассмотреть. Левым глазом он читает, а правым смотрит вдаль.

Она вытащила из сумочки очки и попыталась нацепить их на нос Ленину. Он брезгливо отстранился:

— Очков мне только не хватало. Лидер пролетарской партии − в очках. Очень убедительно. Как раз то, что надо для победы революции.

Покачав головой, Крупская аккуратно сложила в сумочку очки и бумаги со стола. Озабоченно пошла к двери.

— Надюша, подожди, — остановил ее Ленин.

Она удивленно оглянулась.

— Давай попрощаемся, — необычно серьезно произнес Владимир Ильич, — может, не увидимся больше.

Она вздрогнула и замерла. Ленин подошел, и они неловко обнялись.

— А ты знаешь, — вдруг сказала Крупская, — когда мне было пять лет, мама сочинила книжечку в стихах под названием «Детский день». Ее издали в Варшаве на русском и польском языках. Это описание жизни девочки Нади. Начиналось оно так:

Солнце чуть в окно заглянет,

Надя вмиг с постельки встанет,

Не лежит напрасно в ней.

А оденется скорей.

Ленин погладил ее по щеке:

— Такой ты и осталась. Я бы без тебя не справился.

Крупская хотела его успокоить и ободрить.

— Помнишь, когда в 1914 году началась война, тебя арестовали в Австро-Венгрии как подданного Российской империи. И ты очень достойно перенес заключение, поэтому в тюрьме тебя прозвали «бычий хлоп» — в смысле крепкий, сильный.

— Но тогда государство не охотилось на меня, — ответил Ленин.

Депутат австро-венгерского парламента социал-демократ Виктор Адлер попросил за Ленина министра внутренних дел Австро-Венгрии Оттокара Чернина.

— Вы уверены, что господин Ульянов — враг российского правительства? — переспросил у депутата министр.

— О, да! — уверенно ответил Адлер. — Больший, чем вы, ваше превосходительство!

Ленина выпустили.

— Владимир Ильич! — Свердлов и Зиновьев позвали Ленина к столу.

Сталин, провожая Крупскую, на прощанье пожал ей руку и вполголоса заметил:

— Мы же с вами понимаем, что Ильичу являться никак нельзя. Юнкера даже до тюрьмы не доведут. Убьют по дороге.

— Почему же вы только что говорили обратное? — поразилась Крупская.

— Одно дело − мои личные симпатии к Ильичу, другое − мой долг как одного из руководителей партии, — объяснил Сталин. — Каждое слово, сказанное сегодня, со временем будет изучаться историками. Но Ильич − молодец, держится мужественно, великолепно. Даже смерти не боится. Пример для всех нас.

Выйдя за дверь, Надежда Константиновна проверила, все ли взяла с собой, и при этом выронила записку, адресованную Льву Каменеву. Подняла ее с пола и невольно прочитала вслух, едва шевеля губами, только что написанные Лениным слова:

«Если меня укокошат, прошу издать книгой материалы тетради «Марксизм о государстве». Синяя обложка, переплетенная».

Пальто и кепка от дворника

Проводив жену, Ленин настроился на деловой лад:

— Для поездки понадобится другая одежда, чтобы на улице не узнали и филёры не прицепились.

— Одежду даст Аллилуев, во всяком случае обещал, — заметил Зиновьев. — У Сергея Яковлевича нашлось лишнее пальто.

— Буржуй, — весело буркнул Свердлов. — Революционеру ничего лишнего не нужно.

— Хорошее пальто − не лишняя вещь, особенно в петроградской сырости, — не согласился с ним Сталин.

— Иосиф, похоже, Аллилуеву в зятья набивается, — ухмыльнулся Зиновьев.

— А кто ему нравится? Старшая или младшая? — заинтересовался Бокий. — Я бы выбрал младшую, Надю. Наивная и романтическая девушка.

— В ней есть что-то восточное, похожа на грузинку, болгарку или цыганку, — заметил Свердлов.