— Но я не знаю, какими словами об этом говорить. Там все люди так странно изъяснялись. Их манера выражаться слишком сложна для дословного перевода на наш современный язык.
— Тогда представь себе, что адаптируешь их речь для нашего времени, и все станет на свои места.
— Но в этом случае я не смогу сохранить колорит присущий той эпохе…
— Пойми, что это не главное, — он был явно обеспокоен тем, что я так близко к сердцу восприняла свой первый опыт хождения в иной мир. — Тебе важна только суть, а ее можно передавать любыми словами. Я внимательно слушаю тебя. Говори.
Я на секунду закрыла глаза, откинула со лба прядь волос, и, немного собравшись с мыслями, начала рассказывать.
Сначала я представила себе морское побережье, на котором мы с тобой отдыхали в прошлом году. Там было все как прежде — та же белая вилла с огромным солярием, те же смолистые сосны, ловящие ветвями ветер.
Я мысленно гуляла по берегу и разглядывала волны: рождая легкую пену, они выплескивали на песок мелкие ракушки и темно-зеленые водоросли с застрявшими в них небольшими кусками янтаря, похожие на волшебные ожерелья морских королев. Легкий ветерок, шурша, перебирал листья кустарников, росших в прибрежных дюнах, а грустные чайки жалобно кричали, подхватывая на лету мелкую рыбешку.
Я едва успела подумать о том, что хочу увидеть какой-нибудь венецианский дворец, как неожиданно картина стала меняться — берег моря исчез, плеск волн стих, и через мгновение я поняла, что нахожусь в «воспоминаниях».
Это было очень необычно и захватывающе. Создавалось впечатление, что прокручиваешь в памяти только что увиденный фильм — «слышались» звуки музыки, обрывки разговоров, крики птиц. Интересно было и то, как я могла «видеть» и чувствовать саму себя. Это напоминало сны, в которых иногда наблюдаешь за происходящим, как бы чужими глазами, но одновременно имеешь возможность оставаться в собственном теле, ощущая при этом эмоции как бы двух человек сразу.
Итак, богатое итальянское палаццо. Я стою на верху широкой мраморной лестницы и слушаю звуки клавесина, доносящиеся из открытого окна. Затем, увидев в саду своего отца, подхватываю пышные юбки и стремительно сбегаю ему навстречу. Он обнимает меня, улыбается и начинает разговор, осторожно заглядывая мне в глаза:
— Завтра мы должны поехать в Венецию к твоей тете. Там будет большой бал, на котором ты познакомишься со своим будущим мужем…
Я недовольно отбрасываю от себя его руку и, надув губы, отвечаю:
— Ни за что! Я вообще не желаю выходить замуж. Я хочу жить одна, иметь салон, в котором будут собираться мои друзья, читать стихи, прозу…
Отец тяжело вздыхает и, не оборачиваясь, уходит в дом.
Я тихо шепчу ему вслед:
— Все равно я сделаю по-своему…
Он прервал мои рассуждения веселым смехом:
— Вот о чем, оказывается, ты мечтала двести пятьдесят лет назад! Куда все подевалось? Никаких прекрасных принцев, рыцарей и менестрелей! Где твоя детская наивность и восторженность? Салон, друзья…стихи, проза…
Я на минуту призадумалась:
— Да, ты прав. Характер действительно не очень похож на мой. Хотя в последствии — ты это еще увидишь — кое-какие параллели будут просматриваться.
— Интересно… А сколько тебе там лет? Наверное, семнадцать?
— Да, примерно столько. Я такая юная, высокомерная гордячка, не лишенная, однако, некоторых романтических грез, которые рождаются во мне также неожиданно, как ветер в заливе.
Он вытащил из кармана зажигалку, украшенную паутинным узором
[14], и стал непроизвольно крутить ее в руках, периодически высекая пламя.
— Послушай, а почему ты ничего не сказала о своем отце? Он знаком тебе в этой жизни?
— Может быть… Хотя не уверена, — я попыталась восстановить в памяти этот образ, который мне действительно казался очень родным и близким, и еще немного подумав, поняла. — Да, да! Конечно. Но как это удивительно. Представляешь себе? Это мой сын! Мой теперешний ребенок был моим отцом! Кстати, он меня там очень любил и оберегал.
Он улыбнулся:
— Значит, есть надежда, что в этой жизни твои с ним отношения сложатся также неплохо. Хотя… Всякое бывает — ведь там у вас были некоторые размолвки.
Я махнула рукой:
— Мне кажется, что это произошло единственный раз… Да и то, все кончилось так, как он хотел… Тебе интересно?
— Конечно. Продолжай скорее.
Следующий эпизод застает меня уже в Венеции. Я стою у большого зеркала обрамленного позолоченными амурами, и рассматриваю великолепное платье, которое на меня надели, чтобы плыть на бал. Этот наряд мне, как видно, нравится, да и весь мой настрой в этот день более миролюбивый, чем накануне. Я чувствую, что уже с нетерпением жду вечера, так как в глубине души мне очень интересно, кого же отец столь яростно прочит мне в мужья.
И вот, наступает бал. Пламя свечей отражается в многочисленных зеркалах, хрустальных подвесках и бриллиантовых ожерельях. Огненными бликами сияет золотая лепнина. Напудренные дамы в бело-розовых платьях томно смотрят на своих наряженных кавалеров.
Я иду через зал под руку с моим отцом, который, как видно, далеко не последний человек в этом обществе, и от всей души горжусь своей внешностью и богатством.
