Сумерки на планете Бюр - [13]

- Мне, Сергей Сергеич, в инкубаторе было не до яиц. Да и вообще я слабоват в социологии. Знаю, что были когдато дворяне и дворовые, тред-юнионы, губернские секретари...

- Все это не то... Не то... В таких экспедициях, как наша, Просто необходим социолог, вот что я вам скажу.

"Мы к родной прилетаем земле..."

Животное погибало. Резницкий не спускал его с рук, непрерывно поглаживал по шелковистой шерсти, пытаясь поддерживать статический заряд. Бортинженер Рандольф помещал животное во все доступные в корабельных условиях комбинации полей. Ничего не помогало, и Резницкий был расстроен, даже заметно осунулся от огорчения.

- Что поделаешь, Сергей Сергеич, - утешал Новиков, - эта тварь, простите - кошечка, может жить только в сильном тау-поле при интенсивном поглаживании. Я и то удивляюсь, что оно протянуло так долго.

- Не стоит огорчаться, - поддержал его Рандольф. - Зверек, по правде говоря, пустяковый.

- Правильно, - сказал Новиков. - Ну что за животное - для развлечения. Какой от него толк?

Они стояли в крохотной лаборатории Резницкого, сочувственно вздыхая. При этом Рандольф думал, что Резницкий неэкономно расходует энергию на освещение и обогрев вивария, но высказать это вслух не решался.

- Все равно вы собирались его анатомировать, - мягко убеждал Новиков. - Где тут ваш ножичек?

- Были бы у него ноги, - басил Рандольф, - а то все время на руках таскать... мало радости.

Резницкий удрученно молчал.

В лабораторию заглянул Прошин.

- Ну как? - спросил он шепотом.

Новиков состроил жалостливую гримасу и пожал плечами. Резницкий погладил животное в последний раз, положил на столик и выдвинул ящик с анатомическими инструментами.

- Давайте-ка, Сергей Сергеевич, сперва пообедаем, - сказал Прошин.

- Обедайте без меня. - Резницкий принялся натягивать перчатки.

Наступило долгое молчание. Трое стояли над Резницким, дышали ему в затылок, смотрели, как он орудует инструментом.

- Ничего похожего... - пробормотал биофизик, осторожно перебирая лиловые внутренности. - Так я и думал... так я и думал. Здесь совершенно другое... Вот эта штука, надо полагать, и есть орган, трасформирующий тау-энергию в биохимическую.

- Вот эти колечки? - заинтересовался Новиков, нагибаясь над столом.

- Только без руки, - сказал Резницкий.

- Сергей Сергеич, дайте посмотреть под бинокуляром. Очень прошу.

- Всё-таки не следует пренебрегать обедом, - сказал Прошин, но никто ему не ответил.

Биофизик, штурман и бортинженер по очереди прилипали к окулярам и спорили,

- На редкость сложная схема, - говорил он.

- Наоборот, простая, - басил Рандольф. - Принцип потрясающе прост, если рассматривать эти колечки как многослойные аккумуляторы.

- Вот он, вот образчик примитивного техницизма! - патетически восклицал Резницкий. - Да вы же ничего не смыслите в тончайшем химизме превращений. Как же можно...

- Можно! - утверждал Новиков, горячо блестя глазами. - Этот организм можно моделировать, и мы получим великолепный преобразователь тау-энергии. Нет, вы представьте себе, товарищи, это же будет революция в энергетике! Загребать из космоса сколько угодно неисчерпаемой энергии!

- Максималисты! - упорствовал Резницкий..- Прежде чем дело дойдет до загребания энергии, целое поколение ученых будет ломать голову над воссозданием чуждых земным условиям нейроэнергетических структур.

За обедом Сергей Сергеевич почти не ел, нервно потирал ладони, и глаза у него были далекие, отрешенные.

- Сергей Сергеич, - сказал Новиков, - мы с Рандольфом вчерне обработали информацию. Пока мы нарушали ИПДП в экваториальной зоне, Рандольф с корабля обнаружил, что на полюсах расположены мощные установки, выбрасывающие концентрированную тау-энергию в космос. Энергетический баланс этой веселой планеты более или менее ясен.

Резницкий слабо кивнул. У него был вид УСР - узкоспециализированного робота, которому дали команду, не предусмотренную его программой.

Новиков сунул в густиватор общебелковый брикет и пошевелил пальцами над клавиатурой, размышляя, какой бы вкус ему придать.

- Ничего себе - ясен, - буркнул Рандольф. - Выбрасывают в пространство почти столько же тау-энергии, сколько принимают. Не пойму, какой в этом смысл. Вот послали бы меня в разведку, как я просил...

- Ну и висел бы ты в подземелье под потолком, - вспылил Новиков. - Как светоч земной науки.

Он надкусил брикет и скривился. Вот что значит нажимать кнопки, не глядя: вместо желанной отбивной брикет приобрел вкус морковной запеканки.

- Если кто-нибудь сбрасывает энергию, значит она ему не нужна, сказал Прошин.

- Павел Иваныч! - воскликнул Новиков. - Так оно и есть, я как раз думал об этом, только сформулировать не мог. Эти гладкие, накопили в своих корытах энергии больше, чем нужно, и теперь сбрасывают.

- Что вы сказали, Алеша? - спросил Резницкий. Глаза его теперь стали внимательными.

- Я хочу сказать... Ну, представьте себе, как они жили, когда энергии было мало. Скудный энергетический паек, жесткое распределение...

Он замолчал, задумчиво вертя в руках недоеденный брикет.

- Дальше, Алеша, - сказал Резницкий.

- Понимаете, мне сейчас пришло в голову, почему властители планеты такие гладкие...