Сумерки морских богов - [73]
Фрэзер быстро приготовился к бою. RA-55A был повернут вправо, чтобы пройти по забитому льдами, но относительно безопасному фарватеру к северу от острова Медвежий. 4 эсминца сопровождения — «Мушкетер», «Матчлесо», «Оппортюн» и «Вираго» — были отделены с приказом усилить прикрытие капитана 1 ранга Маккоя. Барнетту приказали расположить свои крейсера между JW-55B и «Шарнхорстом», а Маккою Фрэзер приказал повернуть назад на 3 часа. Этим маневром он собирался спутать расчеты Бея. Барнетт подходил с одной стороны, Фрэзер с другой. И утром в день св. Стефана челюсти английского капкана начали смыкаться. Бею нужна была помощь всех морских богов, чтобы переломить складывающиеся против него обстоятельства. «Дьюк оф Йорк» с его 10 орудиями калибра 356 мм один мог своими залпами, весящими более 7 тонн, уничтожить «Шарнхорст».
Бей шел курсом 12 со скоростью 25 узлов. Огромные горы воды заливали корму эсминцев, сбивая их с курса. К 7.30 50-узловой ветер начал немного заходить, вспенивая море.
В этот момент «Шарнхорст» находился в 40 милях юго-восточнее острова Медвежий, но признаков конвоя не было. Считая, что он зашел слишком далеко на север, Бей повернул назад, снизил скорость и развернул эсминцы в завесу в 10 милях к югу от себя. Изменение курса подставило отряд Бея прямо под яростные удары шторма. Отчаянно болтающиеся эсминцы вздымали тучи брызг, адмирал видел, как они постепенно пропадали в северном мраке. «Шарнхорст» остался один в 240 милях от Альтенфиорда.
Экипаж линкора был вызван на боевые посты, 300-килограммовые снаряды были вложены в замки орудий главного калибра, были подготовлены бинты для людей и пластыри для корабля. Наблюдатели, распухшие от свитеров, шарфов и тяжелых плащей, напряженно щурились — ураган беспощадно резал глаза. Бей и Хинтце, стоя бок о бок, на массивном мостике «Шарнхорста», вглядывались в темное, клокочущее море.
В 8.40 Фрэзер находился в 150 милях юго-западнее, стараясь отрезать Бею путь отхода. RA-55A был вне опасности, но JB-55B был еще под угрозой. Флагманский корабль Барнетта «Белфаст» только что установил радиолокационный, контакт с неопознанной целью на расстоянии 17 миль. Он был слабым и неверным, но Барнетт увеличил скорость и пошел прямо на цель. В 9.20 три слабых мерцающих отметки появились на экране радиолокатора «Шарнхорста». Через минуту наблюдатели на промерзшем мостике «Шеффилда», прикрывавшие глаза от жалящего ветра, заметили серые мачты «Шарнхорста» в 6 милях на юго-востоке.
Эрих Бей стоял на левом крыле мостика, надвинув на глаза капюшон плаща. Радиолокационный контакт был нечетким, бурное море заполняло экран радара отблесками и ложным эхом. Сквозь траурную кайму арктического полусвета он ничего не мог различить. Но в 9.24 над головой раздался хрусткий удар. Адмирал вскинул голову и увидел ослепительную вспышку осветительного снаряда. «Шарнхорст» внезапно залил голубой свет.
— Вражеский корабль! — крикнул Бей.
Наблюдатели, мигая от снежных хлопьев и резкого света, ничего не могли различить. Через несколько минут на севере мелькнула цепочка вспышек, когда «Норфолк» открыл огонь из 203-мм орудий. Снаряды пролетели высоко над «Шарнхорстом». Осветительный снаряд снесло ветром, он медленно догорал.
— Лево руля! — напряженно скомандовал Хинтце. — Приготовиться открыть огонь!
«Шарнхорст» развернулся и принял волну правым бортом. Башни развернулись налево. Соединение Барнетта все еще оставалось невидимым. Последовали новые вспышки залпов, сопровождаемые всплесками, когда снаряды начали рваться в черной воде с булькающими глухими ударами. Через несколько секунд оператор радара «Шарнхорста» сообщил о контакте. Бей нетерпеливо запросил дистанцию до цели, но снаряд врезался в грот-мачту, снеся антенну и изрешетив надстройку осколками.
Мачта завибрировала, как пальма в тайфун, и экран радара погас.
— Стреляет не эсминец, — сказал Бей. Его совершенно сбило с толку то, что корабль — или корабли, — скрытый непроницаемым мраком, способен так точно стрелять. Бей не был ни трусом, ни глупцом. За ним мог охотиться целый вражеский флот, а у Бея не было эсминцев, чтобы компенсировать тактические невыгоды. Кроме того, потеряв радар, он мог только вслепую палить по невидимому врагу.
— Нам не приходится ждать здесь ничего хорошего, Хинтце, — сказал Бей. — Повернем опять на юг.
«Шарнхорст» медленно покатился вправо, зарываясь носом в бурное море. Сразу после этого снаряд попал в левый борт, и стальные осколки ливнем обрушились на мостик. Один из снарядов «Норфолка» попал в цель, прошел глубоко в носовую часть корпуса, но не взорвался и упокоился в кубрике. «Шарнхорст» дал наугад насколько залпов из кормовой башни. Бей теперь знал, что ему противостоит, по крайней мере, 1 тяжелый крейсер.
— Полный вперед! — скомандовал Хинтце. Имея преимущество в скорости, «Шарнхорст» увеличил дистанцию, и в 9.40 «Норфолк» прекратил огонь. Бей посмотрел на карту, промерил расстояние циркулем и сказал капитану 1 ранга Хинтце.
— Я не думаю, что противник будет преследовать нас. Я намерен еще раз попытаться атаковать конвой. Идите этим курсом до 10 часов, потом мы сделаем большой круг влево и пойдем на север. К полудню мы будем прямо перед целью. К этому времени Иоханнесен сможет сообщить нам, если конвой изменит курс.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.