Сумерки морских богов - [49]

Следующие несколько часов Лютьенс чувствовал себя в безопасности. Море постепенно успокаивалось, прогнозы погоды обещали дождевые шквалы и туман на юге. Все утро адмирал пытался решить тяжелую задачу — определить детали своей будущей стратегии. Он намеревался следовать прежним курсом, пока не подойдет к зоне плохой погоды. Там он рассчитывал оторваться от преследующих его британских кораблей и повернуть на восток в направлении Франции. Одновременно Лютьенс планировал отправить «Принц Ойген» на юг, чтобы нанести удар по британскому судоходству. Он приказал 7 подводным лодкам, находящимся поблизости, образовать линию завесы, а немного позднее запросил у командования «Люфтваффе» воздушное прикрытие на подходах к Франции.

Линкор шел курсом 240° со скоростью 28 узлов. В 12.40 Лютьенс повернул на курс 185°, чтобы подальше обойти ледяной щит Гренландии. В 14.20 Лютьенс передал по радио приказ командиру «Принца Ойгена», капитану 1 ранга Бринкманну. Адмирал сообщил, что «Бисмарк» под прикрытием дождевого шквала повернет влево, но крейсер должен следовать прежним курсом. Немного позднее «Принц Ойген» должен заправиться топливом с «Бельхена» или «Лотрингена», германских танкеров, отправленных в Атлантику как раз для этой цели. После этого крейсер должен начать действия против судоходства противника. Обманный маневр должен был исполняться по получению кодового слова «Худ». Примерно через 20 минут Лютьенс передал по радио приказ всем подводным лодкам в северо-восточной Атлантике стянуться к точке 54° 10 северной широты, 42° 10 западной долготы. Он надеялся, что после поворота линкора налево, «Принц Ойген» наведет «Принц Уэльский», «Норфолк» и «Саффолк» прямо на эту группу. Так как до Франции еще оставалось более 1000 миль, просьбу об авиационной поддержке пока не отправляли.

После полудня небо затянули облака. Примерно в 17.00 начался дождь, но ветер быстро разогнал его, и Лютьенс не получил желанного укрытия. Он больше не мог надеяться, что плохая погода будет скрывать его от преследователей. Во второй половине дня британские корабли лишь изредка мелькали на расстоянии от 15 до 20 миль, Однако, как бы далеко они не отставали, приемники «Бисмарка» по-прежнему фиксировали работу их радаров. Лютьенс поднялся на ходовой мостик, чтобы переговорить с Линдеманном. Он сказал:

— Англичане, похоже, внесли в радар ряд усовершенствований, если они могут следить за нами с такого расстояния.

— Похоже на то, герр адмирал.

Лютьенс посмотрел назад, разглядывая неизменный нефтяной след, который тянулся за «Бисмарком».

— Мы ничего не добьемся, повернув прямо сейчас, — сказал он. — Даже если мы ускользнем от их радара, они обнаружат нас по этому проклятому нефтяному следу. Я предлагаю дождаться темноты, и тогда я поверну. А пока мы отделим «Принц Ойген». Сделаем это в 6 вечера.

В 18.00, когда германские корабли находились в 220 милях от мыса Фейрвелл, Лютьенс повернул «Бисмарк» на 15° вправо и уменьшил скорость до 24 узлов. Бринкманн по-прежнему следовал прямо на юг. Потом, когда крейсер пропал в шквале слева по носу у «Бисмарка», он какое-то время следовал в нескольких милях за ним, после чего неожиданно дал залп по британским кораблям у себя за кормой. Те ответили, но их снаряды легли недолетами. Однако маневр «Бисмарка» позволил Бринкманну скрыться незамеченным. К 21.00 солнце зашло, мрачные сумерки сгустились вокруг германского линкора. Пронизывающий холодный северо-восточный ветер прилетел с ледников Гренландии. Он одел волны белыми курчавыми барашками. В небе громоздились облачные замки, сквозь пелену серых туч еле пробивался обманчивый свет. Мелкий неприятный дождь со снегом летел над волнами.

Британские корабли все еще удерживали Лютьенса на экранах своих радаров, когда на мостик внезапно поступил рапорт старшего механика.

«При такой скорости нам может не хватить топлива, чтобы добраться до французского берега».

Лютьенс нахмурился. Он больше не мог оттягивать поворот на восток.

— Берите курс на Брест, — приказал он капитану 1 ранга Линдеманну. — Он на 120 миль ближе, чем Сен-Назер.

Линдеманн провел линию на карте Северной Атлантики, помедлил момент, а потом приказал рулевому:

— Поворот влево на курс 130°.

Рулевой нажал левую кнопку на рулевой колонке — сверхсовременный «Бисмарк» не имел традиционного штурвала, — И форштевень линкора с плеском врезался в темную волну. После поворота ветер дул почти прямо, с кормы, и теперь газы из трубы «Бисмарка» несло прямо на мостик. Наблюдателям пришлось туго — их глаза начали слезиться, а едкая вонь заставляла чихать и кашлять.

Все это время адмирал Тови получал подробные и непрерывные донесения о позиции «Бисмарка» от «Норфолка» и «Саффолка». Британский флот медленно сжимал кольцо вокруг германского линкора. Сам Тови на линкоре «Дьюк оф Йорк» находился в 150 милях к северо-востоку от «Бисмарка» и шел прямо на него. Одновременно британский адмирал руководил действиями небольшого флота из 17 кораблей, в который входили линейный крейсер «Рипало», авианосец «Викториес», 4 крейсера из состава 2-й эскадры крейсеров и 10 эсминцев. Примерно в 400 милях на восток параллельным курсом следовал линкор «Родни», намереваясь пересечь предполагаемый курс «Бисмарка». Между Исландией и Оркнейскими островами патрулировали крейсера «Аретуза», «Манчестер» и «Бирмингем», а также 5 патрульных траулеров. Южнее «Бисмарка» располагались линкор «Рэмиллес» и крейсера «Эдинбург» и «Девоншир». На север из Гибралтара полным ходом мчалось Соединение H вице-адмирала Сомервилла — линейный крейсер «Риноун», авианосец «Арк Ройял», легкий крейсер «Шеффилд». Кулак британского флота сжимался.