Сумерки морских богов - [18]
— Оба дизеля, полный вперед! — крикнул он. — Включите электромоторы! Мне нужен буквально каждый узел!
Бросив взгляд через плечо, Прин увидел, как «Ройял Оук» кренится, окутанный блеклым серым дымом. U-47 мчалась на юг, оставляя за собой кипящую кильватерную струю. Тем временем и британские эсминцы снялись с якорей. Пока «Ройял Оук» оседал все ниже, супруга Эгира, морская богиня смерти Ран, медленно сомкнула свои водные объятия вокруг обреченного линкора. Она унесла более восьмисот офицеров и матросов его команды в холодную могилу.[5]
Подводная лодка еще несколько минут неслась полным ходом, и Прин оказался в 500 метрах от берега острова Помона в том месте, где заканчивалась прибрежная дорога, идущая на юг из городка Скапа. Рассматривая берег прямо на траверзе у себя, Прин увидел свет фар нескольких автомобилей, едущих по дороге. Внезапно, самый ближний из них повернул прямо к бухте и через мгновение яркий свет залил рубку подводной лодки. Потом машина развернулась и на большой скорости понеслась на север в Скапа.
— Это был наш агент! — уверенно заявил Прин.
Но самой главной его заботой был, разумеется, не автомобиль. Когда Прин посмотрел назад, то увидел сверкающие прожектора нескольких эсминцев. Они прочесывали бухту, и беспощадные лучи вспарывали ночной мрак. Затем, где-то вдалеке, он услышал приглушенный грохот разрывов глубинных бомб. Внезапно, словно холодная игла уколола его — один из эсминцев резко повернул на юг, двигаясь трем же курсом, что и U-47. На мостике эсминца замигал сигнальный прожектор. Прин закусил губу и вцепился в поручни мостика.
— Нас преследует эсминец, — сказал он своему старшему помощнику Эндрассу. — Если он нас заметит, нам конец.
— Мне начинать молиться, герр капитан? — кратко поинтересовался Эндрасс.
Прин не ответил.
U-47, содрогаясь от работы дизелей, уже приближалась к проливу Скерри-Саунд, когда эсминец неожиданно повернул вправо, чтобы осмотреть другой сектор. С его кормовых рамп в воду покатились глубинные бомбы.
Прин облегченно произнес:
— Ну и хорошо, с этим покончено.
Он знал, что трудности, с которыми лодка столкнулась, пробираясь в Скапа-Флоу, сейчас увеличатся, так как приливное течение будет ей мешать. Поэтому он решил постараться найти безопасный проход между самым южным брандером и берегом Ламб-Холма. Ему приходилось поторапливаться, так как лай гончих постепенно приближался. Они мчались по следу красного зверя.
Сначала Прин вышел в точку к юго-западу от пролива Холм-Саунд, после чего он развернул U-47 на северо-восток и снизил скорость. Когда лодка приближалась к бутылочному горлышку пролива, Прин явственно ощутил, как сильное течение отталкивает ее назад. Если верить показаниям приборов, то лодка шла со скоростью 10 узлов, однако черная глыба скалистого острова, находившаяся у нее всего в 200 метрах по правому борту, не двигалась с места. Прин осторожно увеличил скорость, и винты лодки постепенно взяли верх над силой потока. U-47 потихоньку поползла вперед. Она прошла буквально в считанных метрах от южного брандера. Но тут течение обрушилось на лодку с новой силой, и ее нос понесло влево. На мгновение леденящий ужас пронизал Прина — U-47 врезалась в заграждение!
— Право на борт! — закричал он. — Полный назад! Правая машина, стоп! Лодка задрожала.
— Правая, назад! — крикнул он.
Голос капитана сорвался от напряжения, его лоб покрылся крупными каплями пота. Затем, содрогаясь от работы надрывающихся дизелей, U-47 начала медленно поворачивать вправо. Но в следующий момент течение развернуло ее носом прямо на Ламб Холм.
— Правая, полный вперед! Лево на борт! — Форштевень лодки все еще шел вправо. — Лево руля! — заревел Прин. — Лево руля, черт возьми!
— Руль положен влево, герр капитан! — откликнулся рулевой.
Прин с ужасом смотрел, как приближается скалистый берег. «Почему она не поворачивает влево?» — с отчаянием подумал он. Но как раз в этот момент U-47 начала поворачивать. Прин с облегчением перекрестился и отдал рулевому еще несколько команд. К этому времени ему удалось нащупать стрежень течения, и он удерживал U-47 точно в нем, отрабатывая немного рулем. Дизеля развили обороты, соответствующие скорости 17 узлов, однако лодка, двигаясь против течения, делала едва ли больше 8 узлов. Прин поднял бинокль, и ледяные мурашки пробежали у него по всему телу. Прямо перед ним, преграждая путь, стояла длинная баржа.
Она приткнулась к северо-западной оконечности Ламб-Холма, но далеко выдавалась в пролив.
— Лево на борт!
Лодка рыскнула влево, но прошла целая минута, прежде чем она обошла подвернувшуюся некстати баржу. Потом Прин снова повернул на восток. Лодка наконец выскочила из узкого горлышка пролива, и тогда Прин привел ее на юго-восточный курс, ведущий в открытое море. Корабельные часы показывали 2.15. И только теперь Прин заметил, как бешено бьется его сердце.
— Мы на свободе, — сказал он со вздохом облегчения. — Передайте это экипажу.
Из люка внизу долетел взрыв ликующих возгласов. Моряки пожимали друг другу руки. Из люка на мостик поплыли веселые звуки гармошки. Механик, перемазанный с ног до головы машинным маслом и тавотом, пришел в центральный пост и начал подтягивать музыке неверным голосом. Штурман сломал свой карандаш. Кок радостно замолотил поварешкой по пустой кастрюле.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.