Сумерки - [6]

Без предупреждения ливень превратился в адский шторм. Блестящие внутренностями, оторванными конечностями и неузнаваемые мокрые фигуры обрушились на ужасную толпу, как охотники на свою добычу. Хором криков и резкого щебетания они носились взад и вперёд, поливая толпу кровью, когда они кружились ниже. Вампиры паниковали, отчаянно уклоняясь и ныряя, что бы избежать лётчиков, многие поскользнулись в крови и были затоптаны своими соседями.

Зет увидел Повелителя Ночи низко скользящего над толпой, его когтистые ноги только скользили по головам. Его шлем был сделан в облике рычащего волка, его волчьи уши расширялись в стилизованные крылья летучей мыши, глаза горели холодным огнём. Когда он нёсся над ними, его резкий голос как-то прорывался сквозь хаос:

— Мы тьма между звёзд… Умри за нас… Мы жажда убийства в ваших сердцах… Убей ради нас… Мы истина среди лжи… Убей или умри…

Это было как будто какой-то включению переключателя, который находился глубоко в их душах. Сначала разрушители вошли в неистовство, набросившись с грубыми топорами и булавами, затем тёмные шрамы набросились на неверующих с костяными ножами и символами веры, тени, гвозди и статики все двинулись один на другого во имя Повелителей Ночи. И всё это время Повелители Ночи кружили сверху, истекая ядом и мучаясь, но убивая только тех, кто сбегал.

Наблюдая за смертью своей связки, Зет ничего не ощущал.

Расставив руки, Хаз'тур пронёсся между парой убегавших вампиров, аккуратно разделив обоих в области талии, превратив двоих в четверых. Он кружился, интересуясь, как далеко пробегут их не обременённые ноги, но они только шлёпнулись. Это было слабым развлечением, и его кровавая песня присоединилась к звукам бешеной толпы. Слушая, как глава когтя закончил свою тщеславную речь, Хаз’тур понял, что время настало. Сгорая от нетерпения, он взлетел в облака.

Наблюдая, как его соперник взлетел ввысь, Жара'шан почувствовал тревожный укол своих инстинктов, но новобранцы потребовали его внимания. Они сражались с впечатляющей свирепостью, но лишь несколько предлагали истинную глубину своей тьмы. Ещё раз его мысли вернулись к странному, тихому вампиру. В нём было что-то от вахты рапторов в его неподвижности, и он задавался вопросом — жив ли он ещё. Заинтригованный он полетел к монолиту.

Зет увидел, злорадную восьмиконечную звезду, что появилась снова, сверкая завершённостью, насыщенную кровью жертвоприношения вампиров. Оценивая обстоятельства, он жевал свою губу, внезапно засомневавшись.

С нами будет всё в порядке, шеф? — Спросил Брокс. У него были широкие глаза.

Большой вампир, который никогда не был лучшим игроком в команде, но он всегда был предан.

— Только следуйте плану, — сказал Зет. — Идите. Вы оба. — нервничая, Брокс и Керт вернулись в промежутки Иглы… и исчезли. Зет знал, что это поворотный момент. Он теперь мог убежать, и Повелители Ночи никогда об этом не узнают. Вернувшись, он бы стал королём шпилей.

Но момент был упущен. В конце концов, этого было бы недостаточно. Зет взглянул вверх и увидел, что Повелитель Ночи в волчьем шлеме был здесь.

Вампир смотрел прямо на него. Когда Жара'шан приблизился к Игле, его глаза безошибочно определили мальчика. Как будто он ждёт его. Странность заставила его остановиться, и сейчас они оценивали друг друга, внешний разгром был забыт. Обеспокоенный Жара'шан задавался вопросом — что связывало его с монолитом. Был ли он ещё одним порождением Чёрного Солнца?

Внезапно глаза вампира переместились вверх, его предупреждение последовало за один удар сердца до того, как Жара'шан услышал охотников. Он с рыком отпрянул и когтистая нога Хаз'тура ударила его прямо в грудь. Вздувшаяся отвратительная тварь сорвала главу когтя с неба, сбросив его на площадь с дикой силой. Три вампира превратилось в кровавые ошмётки под ним, а на рокритовой поверхности образовалась широкая трещина. Инстинктивно Жара'шан откатился вбок, когда когти Хаз'тура рванулись к нему, и тварь спустилась на рокрит.

С идеальным балансом Хаз'тур приземлился на ноги и кружил возле своего противника, покачивая своими монструозными костяными ножами. Неспособный оправиться, Жара'шан мог только откатываться снова и снова. Разбитые кости его композитных рёбер рвали его грудь как разбитое стекло. Движения слишком медленные. Он взглянул на один из своих наплечников. Броня держалась, но было достаточно сбиться со спасительного ритма и Хаз'тур окажется на нём в один момент, его нога приземлиться на грудь главы когтя и впечатает её в землю.

— Твоя Долгая Война — ложь… — голос твари был хриплым от удовольствия, слюни брызгали на броню главы когтя. — И ты всегда был слеп к Истинной Ночи!

Когда костяные ножи рванулись вниз, Жара’шан включил свой прыжковый ранец. Взрывная сила оторвала его от противника, протаскивая его сквозь ноги кричащей толпы. Он сжал зубы от муки, когда он нёсся по рокриту в дожде искр, оскорблённый прыжковый ранец брыкался и ревел под ним как живой. Внезапно из его сопел вырвалось пламя, сжигая его бронированные ноги и оставляя за собой след пламени на своём пути. Отчаянно он пытался выключить мощность, но измученный дух машины не подчинялся. Даже возясь с зажимами крепления, он знал, что уже слишком поздно.