Сумерки Европы - [87]

Какъ бы то ни было, эта законченность безспорно сказывается во всевозможныхъ крупныхъ и мелкихъ чертахъ жизни, — на историческомъ отступленіи Франціи передъ Англіей въ дѣлѣ міровой колонизаціи, на сравнительной неприспособленности по сравненію съ итальянцами къ хозяйственному использованію колоній и въ наше время, въ малой промышленной экспансивности, въ фактѣ и психологіи рантьерства, въ сравнительно маломъ туризмѣ, въ изсяканіи элементарной органической жизненности. Къ тому же за полтораста лѣтъ Франція оказалась обезкровленной и потрясенной революціями и войнами; сугубо потрясенной и обезкровленной небывалой послѣдней войной. Исторически насыщенная и законченная, политически и соціально удовлетворенная, слабая и побѣдоносная она въ слабости имѣетъ стимулъ, а въ побѣдѣ видитъ возможность навсегда себя обезпечить. Самообезпеченіе — вотъ задача, въ которой совпалъ историческій запросъ Франціи данной эпохи съ субъективнымъ привычнымъ настроеніемъ ея гражданъ — настроеніемъ рантьерства. Конечно, задача обезпеченія своего будущаго шире рантьерства въ тѣсномъ смыслѣ слова; вся система государственнаго пенсіонерства съ одной стороны и рабочаго, а также и иного, страхованія съ другой — преслѣдуетъ ту же задачу. Задача охраны добытаго, пріобрѣтенныхъ правъ и обезпеченія въ будущемъ достиженіи прошлаго — коренится глубоко въ духовныхъ основахъ культуры, достигшей опредѣленной степени завершенности. Молодость, творчество, давая напряженность — не ищутъ внѣшней обезпеченности своего будущаго, ибо носятъ ее въ себѣ, въ своей творящей силѣ, переживаемой въ ея жизненности и не представимой въ ея изсякновеніи. Нужно выйти изъ непосредственно наивной погруженности въ творчество, нужна извнѣшняя оглядка на него, на его судьбы, превратности и крушенія для того, чтобы поставить задачу внѣшняго обезпеченія его результатовъ. Въ иной плоскости мы имѣемъ тотъ же процессъ и въ области отвлеченнаго мышленія: по завершеніи метафизической стадіи наступаетъ стадія гносеологическаго мышленія, задача провѣрки его предпосылокъ съ главной, быть можетъ, цѣлью — обезпеченія опредѣленныхъ его результатовъ. Этотъ сдвигъ отъ метафизическаго творчества къ гносеологической провѣркѣ и обезпеченію сотвореннаго — какъ признакъ и проявленіе нѣкоторой культурной завершенности, преобладаніе рефлекса на содѣянное, недовѣріе къ дальнѣйшему творчеству, даже, пожалуй, неисканіе его получаетъ особо типичное выраженіе въ психологіи рантьерства. И всецѣло этой задачей проникнуто отношеніе Франціи къ ликвидаціи войны. Дѣло не только въ рантьерствѣ финансовомъ, въ желаніи нѣмецкими платежами обезпечитъ свой бюджетъ; дѣло глубже — въ желаніи на крови, лишеніяхъ и ущербахъ войны построить навѣки свою государственную обезпеченность; получить историческую ренту вѣчной государственной неуязвимости — на жертвы и усилія войны. Та психологія мѣщанства въ государственности, о значеніи которой для Антанты шла рѣчь въ другомъ мѣстѣ, обостряется во Франціи до чрезвычайной выпуклости — въ форму мѣщанства рантьерскаго. Устроить такъ, чтобы уже навсегда быть государственно обезпеченнымъ — такова задача Франціи; изъ нея вытекаетъ тяга обезсилить, до конца доканать, поставить отъ себя въ неотмѣнимую зависимость бывшаго врага.

* * *

Эту цѣль обезпеченія разъ добытаго положенія преслѣдуетъ и французскій милитаризмъ. Положеніе Франціи въ мірѣ защитное, оборонительное и орудіемъ ея охранительства и самообезпеченія является ея милитаризмъ.

Милитаризмъ наступательный разрушительнѣе милитаризма оборонительнаго; но вопреки поверхностной кажимости милитаризмъ, какъ орудіе самосохраняющейся культуры, зловреднѣе и разрушительнѣе милитаризма, какъ орудія культуры наступательной и разливающейся; зловреднѣе и разрушительнѣе не случайно, а въ своемъ существѣ, въ своемъ имманентномъ напряженіи. Ибо культура наступательная, разливаясь, сталкивается съ уже установленными, закрѣпившимися, отстоявшимися и даже застывающими цѣнностями и обществами; тревожитъ ихъ, вызываетъ въ нихъ опасеніе и противодѣйствіе, вызываетъ въ нихъ тревогу и отпоръ. Ей нужна сила для того, чтобы предохранить себя отъ противодѣйствія испуганныхъ за свое господство или безтревожное существованіе, для того, чтобы обезпечить возможность своего творческаго распространенія. Впрочемъ, ей сила можетъ быть нужной и не только для обезпеченія своего наступленія отъ противонаступленій, но и для того, чтобы самочинно прокладывать себѣ дорогу, освободить поле для своего возможнаго строительства. Солдатъ не только служитъ здѣсь охраной купцу, инженеру, рабочему и ученому, онъ еще можетъ выступать впередъ для того, чтобы расчистить тѣмъ путь. Милитаризмъ, какъ орудіе наступательной культуры, можетъ быть и агрессивнымъ ея проводникомъ. Тѣмъ не менѣе есть въ немъ, посколько за нимъ дѣйствительно стоитъ наступательная культура, — внутреннее мѣрило и ограниченіе агрессивности. Я говорю, конечно, о тенденціи, ему присущей, не о всегда возможныхъ конкретныхъ разбѣгахъ и преувеличеніяхъ. Этимъ внутреннимъ мѣриломъ и ограниченіемъ служитъ именно творческая наступательность цѣлаго общества. Общество живетъ самочувствіемъ своихъ задачъ, оно эти задачи и преслѣдуетъ; въ мѣру этихъ задачъ оно и прокладываетъ себѣ путь. Гдѣ нѣтъ задачъ, нѣтъ и стимуловъ агрессивности, нѣтъ и основы для нея, потому что наступательная энергія направляется въ другія мѣста. Гдѣ есть задача, для осуществленія которой имѣются и сознаются силы и возможности, тамъ въ мѣру ихъ и производится давленіе на окружающихъ. На большее нѣтъ не только надобности, нѣтъ и охоты, нѣтъ и возможности, — посколько задачи сами по себѣ велики, соблазнительны и увлекающи. Могутъ быть соблазны и запросы отдѣльныхъ государственныхъ силъ на агрессивность сверхъ мѣры, но здоровье растущаго организма изнутри справляется съ такими излишествами. Яркимъ воплощеніемъ этихъ отношеній служитъ политика Бисмарка, отказавшагося отъ приращеній за счетъ побѣжденной Австріи и сокращавшаго военныя вожделѣнія къ побѣжденной Франціи. И нельзя же отрицать, что отнятое у Франціи въ семидесятомъ году, какъ прежде у Польши, было использовано производительно, творчески и органи-чески. Здѣсь отнимаемое и разрушаемое разрушается и отнимается въ соотвѣтствіе съ ощущаемымъ или и осознаваемымъ творческимъ заданіемъ, дающимъ обоснованіе агрессивности въ обоихъ отношеніяхъ — и какъ стимулъ ея, и какъ ея предѣлъ.