Сумеречный судья - [5]

Королевский прокурор хмыкнул, давая понять, что он-то никогда не стал бы так поступать.

— Другое дело тот, кто прирезал бедного Хеллеца. Его буквально располосовали на две части, а хоббит-то был ничего размерами.

— Нам нужны результаты аутопсии остальных четверых, — заметил я.

Джастин с интересом разглядывал обнаженных покойников.

6

Королевский прокурор не был против, если четыре оставшихся трупа осмотрят маги Черного Круга. Он втайне надеялся, что за него опять выполнят всю грязную работу. Позволив алхимикам заниматься их любимым делом — кромсанием мертвых тел — мы с Франсуаз направились в квартал, где несколько месяцев провел койган, прятавшийся в теле Феллиндира Ларанда.

— Почему Асгхан выбрал именно нас? — спросила Френки, ловко орудуя отмычкой в замочной скважине.

Когда мы поднимались в лифте, я уже достал из кармана кредитную карточку, но при виде такого энтузиазма решил не мешать.

— Может, не хотел нести ответственность.

— Возможно, — Франсуаз открыла дверь, и я выразил свое восхищение.

Очевидно, я сделал это не совсем убедительно, поскольку тут же получил по голени носком полуботинка.

— Не слышал, чтобы койганы писали друг другу письма, — произнес я, закрывая дверь. — Поэтому вряд ли стоит просматривать его почту.

— Так говорят комментаторы Ариартиса? — спросила Френки, открывая один из шкафов и перебирая одежду. — А в Стране Эльфов есть хоть один?

— Сколько угодно, — кивнул я, обходя комнаты. — Но вряд ли кто-то из них может считаться комментатором в том смысле, какой в него вкладывали эльдарские историки философии. Френки, ты только посмотри.

Франсуаз заглянула мне через плечо, сопя в ухо.

— Ради этого стоило возиться с отмычкой, — прошептала девушка.

Комната была полностью зашторена — и было отчего. Уверен, не у одного из благовоспитанных жителей дома напротив случился бы истерический припадок при виде того, что предстало нашим глазам.

Я хочу сказать, от зависти.

— Домовладелец будет долго плакать, когда это найдет, — заметил я.

С потолка свисали длинные железные цепи — почти такие же, как в клубе для мазохистов.

— Будет умный, сдаст в таком виде, — фыркнула Франсуаз, подходя к столу. — И сильно разбогатеет при этом. Погляди, какие инструменты.

Железных игрушек было столько, что не хватило одного столика — их оказалось три.

— Уверен, здесь можно найти следы крови, — заметил я.

— Если мы установим, чьей, — пробормотала Франсуаз, перебирая в пальцах блестящие искривленные щипцы, — станет ясно, с кем Феллиндир развлекался в этой комнате.

— Я уже знаю, с кем, — ответил я.

Из внутреннего кармана я вытащил свернутую вдвое папку и раскрыл ее на нужной фотографии.

— Вот тело хоббита-зеленщика. До того, как оно кусочками мяса размазалось по металлическому ящику. Погляди сюда, сюда и сюда. Асгхан, когда извлекал койгана, почти уничтожил следы пыток, поэтому их не заметили сразу.

— Вот как, — Франсуаз перевернула фотографию. — А разве тематики не истязают в первую очередь задницу?

— Ты знаешь об этом больше, — хмыкнул я. — Но то, что происходило здесь, крайне далеко от милых шалостей Асгхана в его подвальчике.

7

— Ариартис? — маленькая фейри с удлиненным лицом и огромными очками была похожа на зайца, которому кто-то наступил на хвост.

По ее телу струился прозрачный хитон, из тончайшего дергарского шелка, и две золотые фибулы, скрепляли его на плечах. Точеную талию перехватывал колпос, с эмблемами всех двадцати семи факультетов Даркмура.

Особенно фейри гордилась расписным диплоидием, — широким отворотом хитона, сбегавшим от верхнего края. Только высшие наставники университета могли носить такой; и всяк стремился отделать его по-своему, желая перещеголять остальных — орнаментом, вышивкой, аппликацией.

А уж о том, что шьют это украшение из особой ткани, и говорить не приходится; древесный гоблинский шелк, алый подземный бархат, рубиновый мифрилий, — лишь бы хватило денег. На ногах фейри носила легкие сандалии, отмеченные серебром. Золотистые волосы были собраны тонкой булавкой, в форме стрекозы.

Одно время она думала, будто мы с ней встречаемся, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы убедить ее в обратном.

— С каких это пор ты заинтересовался Ариартисом?

— С тех, когда изучил всего Гоблинуса Скарабейку, — ответил я. — Бьюни, ты же все о нем знаешь.

Франсуаз громко фыркнула, выражая тем самым свое отношение к любой особе, носящей столь глупое и безвкусное имя, как Бьюни.

— Ариартис, — фейри сняла очки и несколько раз близоруко хлопнула ресницами.

Кто-то, в далеком детстве, сказал бедняжке, будто так она становится очаровательной. Это само по себе скверно — но еще хуже то, что никому потом не хватило сообразительности ее разубедить.

— Ариартис был учителем сэра Элронхила, — с готовностью начала фейри. — Великого крестоносца, который…

— Бьюни, — мягко прервал я.

Я собирался также помахать у нее перед лицом ладонью, но, к счастью, этого не потребовалось.

— Прости, Майкл, — она засмеялась, тихонько и тоже «очаровательно». — Я такая глупая.

Френки громко прокашлялась, стараясь удержаться от радостного «да».

— Что бы ты хотел узнать, — фейри взяла меня за руку, — об Ариартисе?