Сумчатые баллады - [25]

И уходит, свежая и спокойная как тюлень в бухте Байрона.

Обещанная несумчатая баллада о влиянии литературы на дачную действительность

Все имена и фамилии изменены, кроме Муравьева и Кистяковского, которые сами виноваты. Ну и еще одной.

Дело было в августе 1983 года. Дату можно установить точно, ибо именно в 1983 умудрился дважды официально отбыть в мир иной и сделаться героем анекдота старый большевик Арвид Янович Пельше. Вот его некролог и красовался на той газетной странице, которой были бережно обернуты добытые соседкой «Хранители». Даны они были на два дня. Времени — море. Но оторваться невозможно. Поэтому диспозиция такова. Одесса, август. Дачный кооператив над самым морем. Кооператив носил гордое название «Право на труд» — была такая манера заклинать советскую власть ее собственными священными словами — и представлял собой небольшое лоскутное одеяло участков и участочков с домами—курятниками. Окружал одеяло высокий — под два метра — каменный забор, окрашенный в такой омерзительно—розовый цвет, что на это сооружение некогда обратил внимание проезжавший мимо Фидель Кастро (что едва не принесло обитателям невиданные беды).

Полночь. Жара спала. Все пришли с ночного купания — в августе вода фосфоресцирует и ты плывешь, как в радуге… Пришли. Родители с приятелем, Иваном, сидят на веранде, пьют чай. Ждут еще жену Ивана, Сашу, но она, видно, задержалась в городе. А я у себя за обе щеки «Хранителей» угрызаю. И ничего вокруг себя, естественно, не регистрирую.

Вдруг снаружи — безумный женский крик. Так кричат не просто от страха, а вот когда уже все. Что—то членораздельное, а что — не разобрать. И тут же шум, грохот, крики — поглуше и поближе… Встаю. Выхожу на веранду. Стол перевернут, никого нет. «Кто в эту книгу заглянуть дерзнет, того крылатый ужас унесет». Хм. А вокруг гвалт, бегает кто—то по дальним дорожкам… Иду на кухню, беру нож, беру фонарик и отправляюсь выяснять, что нас посетило.

На соседнем участке стоит, уперев руки в боки, ответственный член правления Екатерина В., шестидесяти лет, и кричит так, что корабли останавливаются на траверзе Николаева, приняв ее за противотуманную сирену. Вокруг бегает ее дочь Женечка и тоже что—то кричит, но ее не слышно. «Открывает рыбка рот…»

Я понимаю, что ничего тут не узнаю, и проскакиваю мимо, в проход на большую аллею. Спотыкаюсь. Падаю. Мое счастье. Потому что по аллее, воздев топор аки древний викинг, несется еще один сосед — Марк, в роскошном кимоно своей жены — и более ни в чем. Выскочи я на него с моим фонариком, тут бы и смерть моя пришла. А так викинг долетел до ворот и принялся взламывать большой амбарный замок на цепи… И встретил достойного соперника в лице председателя кооператива, грудью вставшего на защиту общественного имущества. А крик. А сирена чья—то ревет. Противоугонная. А люди. А собаки.

Понемногу начинает проясняться.

Итак. В пять минут первого Иван решил, что пойдет он домой. В кооператив «Советская конституция». Отец вызвался его проводить. Идут они, и слышат этот жуткий женский крик. Конечно, они решили, что кричит Саша, все же добравшаяся до нас и прямо у наших ворот попавшая в какую—то беду. Они кинулись обратно, Иван упал и подвернул ногу. Этот же крик услышали на участке В. А у них дочка Женечки, Маша, пошла гулять со своим двоюродным братом, Борей. И решили они, что кричит она. И Олег, муж Женечки и отец Маши, кинулся спасать дочь — перемахнув тот самый забор. И упал на машину еще одного соседа, Лени, оставленную снаружи. Противоугонная сирена взвыла, Олег — тоже. Женечка, привыкшая во всяких сложных ситуациях звать моего отца, закричала — и этот именной вопль услышала уже моя мать, допивавшая чай на веранде. И кинулась спасать мужа, перевернув при этом стол. Еще не викинг Марк, услышал шум, подумал «Хорошо, что моя Люся, для разнообразия, дома». Заглянул на всякий случай в спальню дочери… ну и схватил два первых попавшихся предмета и тоже ринулся на спасение. Решительный и очень близорукий сотрудник ящика Весин обнаружил отсутствие любимого пуделя, выдернул кол из забора и… но очки он при этом надеть забыл. Леня М. мирно проспал часть первую, но проснулся на рев родной машины и…

В общем, у всего кооператива кого—то не оказалось на месте. Как спасатели не перебили друг друга — непонятно.

12.30 Замолкли предметы, отыскались люди и животные. Все всех пересчитали — уф. Не хватает только викинговой Люси. И тут кто—то вспоминает, что собиралась она на дискотеку в соседний кооператив имени 50-летия Революции. И вся эта толпа — с топорами, кольями, цепями и отсутствующими стратегическими предметами туалета, ринулась в имени 50-летия в тот старый гараж. По—моему, часть публики после этого визита начисто потеряла вкус к металлу — все виделись им перекошенные лица, белые одежды (на ком было) и орудия насилия. Марк перекинул дочь через плечо и унес.

12.45 Кооператив засыпает. В полвторого приезжает Саша — она добралась домой поздно, решила не идти к нам, но в час соседка, вернувшаяся с позднего киносеанса, сказала, что в «Праве» вышло какое—то смертоубийство — бегали, кричали. Ну она и примчалась спасать мужа — и перебудила всех.