Суккуба - [2]

Мама всегда говорила и говорит: «Дочка, не продешеви! Не таскайся ты с этими придурками! Видишь, я связалась с твоим отцом, и что вышло?! Живу одна, еле-еле концы с концами сводим! Ищи выгодного жениха – ты девка симпатичная, на лицо – так вообще раскрасавица, гони прочь этих местных придурков! Поезжай в Москву, или в Питер, я вот собиралась, собиралась – так и не собралась! Застряла в этой захолустной дыре! Так может хоть ты там счастье найдешь! В Москве-то этой чертовой!»

Таня была согласна с матерью, хотя та слегка и привирала. Во-первых, не так уж они и бедствовали – денег хватало и на еду, и на барахло. И даже на выпивку маминым ухажерам, которые менялись примерно раз в полгода. То ли мама им надоедала, то ли они маме, но иногда, придя из школы, Таня обнаруживала на кухне незнакомого (или знакомого) мужчину, сидящего за столом перед початой бутылкой водки. Само собой – рядом с мамой – довольной, раскрасневшейся, одетой в халатик, туго обтягивающий мамины полные и соблазнительные бедра.

Мама родила в семнадцать, так что ей и лет-то было всего ничего. Она до сих пор надеялась на то, что найдет настоящего, мечтающего о семье мужчину, и всеми способами пыталась удержать очередного кандидата на свою руку и сердце – что частенько очень даже мешало Тане. Попробуй-ка, поспи, когда на весь дом стоны, вздохи, и ритмичное поскрипывание кровати.

С некоторых пор Таня начала подозревать, что мама нарочно нацеливает ее отправиться подальше из родного дома, по одной простой причине – чтобы взрослая дочь не мешала протекать бурной, очень бурной личной жизни. Особенно Танино подозрение укрепилось тогда, когда очередной мамин ухажер Васька Климов, младше мамы лет на пять, по пьянке вломился в баню, где мылась Таня, с явной целью осчастливить своей сексуальной мощью не только хозяйку дома, но и ее молоденькую, соблазнительную дочь.

Таня умеет очень, очень громко визжать! И гнусный Васька был с позором изгнан – и не только из бани, но и из дома. Мама может быть очень убедительной, особенно если держит в руке банный ковшик на длинной рукояти, служащий для плескания воды на раскаленные камни печурки.

Вот тогда мама видать и начала поглядывать на Таню, как на конкурентку. Они с Таней очень похожи, только Танина мама, Зоя Семеновна Шадрина стала чуть поплотнее, чем тогда, когда была в Танином возрасте. Совсем немного. А так, если в полумраке поставить рядом Таню и маму – не особо и отличишь, если не приглядываться, и если перед этим выпил грамм двести. Небольшая грудь, круглые бедра – ноги толстоваты в щиколотках, но кто тут смотрит на такие несущественные мелочи? Хорошая, гладкая кожа – у Тани по причине ее невинной юности, у Таниной мамы – из-за кремов, которые Зоя совершенно на себя не жалела.

Ежевечерне (если не была на дежурстве в круглосуточном продуктовом магазине) Зоя втирала в кожу все эти чудодейственные средства, разрекламированные на экране телевизора, и то ли средства правда помогали, то ли хорошая наследственность, но кожа женщины если и не была цветущей и нежной, как у юной дочери, то вполне могла служить примером того, как женщина должна ухаживать за своим телом на четвертом десятке ее бурной жизни.

Надо отдать должное Зое – она была очень чистоплотна, к тому же приучила и свою дочь. От Тани никогда не пахло жареным луком и селедкой, а лобок ее, с тех пор, как на нем появились первые волоски, был всегда чисто выбрит и вообще – чист, как лист хорошей мелованной бумаги. Хоть поэмы пиши о любви и страсти. Учитель, когда укладывал Таню на стол в своем школьном кабинете, всегда говорил, что она самая чистая девушка, которую он видел за свою достаточно долгую жизнь. И что более вкусной киски, чем у нее, никогда не пробовал, и скорее всего – не попробует.

Таня позволила ему максимально возможно-допустимое, чего не позволяла никому из пацанов. Впрочем, они бы это скорее всего никогда бы и не сделали.

«Западло!» «Настоящий козырный пацан не лижет бабе!»

Он должен только хватать ее грязными лапами, которыми только что ковырялся в носу и вытирал зеленую соплю! – ехидно думала Таня – Колхозники!

Учитель был совсем другим. Интеллигентный, осторожный – впервые он коснулся своим горячим языком ее «лепестков» после третьей их встречи, когда они в очередной раз долго целовались взасос, когда он аккуратно вылизал ее тугие, напрягшиеся на сквознячке большие коричневые соски (Такие же были у мамы – ее гордость! Мужики любят большие красивые соски! – не раз говаривала мама, поглаживая крепкую, почти девичью грудь).

Прежде чем вылизать Тане ее «сокровище», и все вокруг – начиная с лобка, и заканчивая попкой (он был настоящий мастер этого дела! Таня убедилась в этом, когда смотрела порно – иногда вместе с Николаем) – учитель достал откуда-то початую бутылку с иностранной надписью, отхлебнул, прополоскал рот и выплюнул спиртное в раковину для умывания – чем очень даже удивил Таню. Мужчина, который выплевывает спиртное, вместо того, чтобы нормально его проглотить – это на самом деле уникальный человек! По крайней мере – здесь, в Красноармейске. Может и были тут еще такие парни, как учитель литературы, но Таня точно их никогда не встречала. И скорее всего – никогда не встретит.