Суховей - [46]

— Да уж, в курсе. У меня со вчерашнего вечера в голове крутятся эти «Ялла, Ялла» и «Аллаху Акбар», — сообщила собеседница. — Надеюсь, меня теперь не будут преследовать ещё и ваши секретные агенты?

— Все не будут. Только один агент, — заверил я девушку. — Но прошу помнить, что теперь вы в лапах могущественной тайной корпорации.

— Может тогда ваша могущественная корпорация знает, что мне делать дальше? — спросила Вика.

— Во-первых, не вам, а нам. А во-вторых. Да. Конечно, знает, — ответил я и продолжил. — Есть такое предложение…

В целом Виктория одобрила наш план, и уже вечером Паскаль отправил два одинаковых сообщения на телефоны подозреваемых, одним из которых была женщина в должности директора издательства, а другой — числился водителем-экспедитором, в той же организации. Сообщение содержало следующий текст: «То, что вам нужно — у меня. Девчонка не при делах. Будет желание — пишите, обсудим».

Если у данных личностей действительно существует нездоровый интерес к семье Малтис, то такое послание должно внести неразбериху в их планы. Сообщение конечно могло вызвать и поспешные жёсткие действия, но ни Вика, ни её мама не были в физической доступности. А дом матери и свою квартиру девушка попросила взять под особый контроль охраны и консьержей, пообещав дополнительное материальное вознаграждение. За номером, с которого был отправлен текст, Паскаль установил какое-то своё хитрое наблюдение.

После того, как дело было сделано, Вика попросила узнать, нет ли в фонде подходящих вакансий и для неё. Но вместо этого я пригласил девушку съездить со мной в город.

Сначала мы объехали с таксистом все злачные места, по его мнению, достойные внимания, а затем осели в одном из торгово-развлекательных центров, придавшись стандартным для такого времени развлечениям. Посетили кинотеатр, поужинали в итальянском ресторанчике, немного прогулялись. По обоюдному желанию решили не посещать никаких ночных клубов, за бессмысленностью данного занятия. Но всё равно, назад в посёлок прибыли только в третьем часу ночи.

По приезду мы сразу легли в постель, но фактически заснуть удалось не скоро, как это часто бывает у пар в стадии насыщения друг другом. Поэтому мне стоило большого труда оторваться от подушки, когда около шести утра настойчиво зазвонил мой рабочий телефон. Это была широковещательная рассылка под грифом «Внимание!». На экране коммуникатора я прочёл, а затем протёр глаза и снова перечитал текст: «Сегодня, ориентировочно в пять часов по московскому времени, в Большом порту Санкт-Петербурга произошёл мощный взрыв, в результате которого в атмосферу на высоту до ста метров поднялось облако неустановленного вещества. Возгораний не зафиксировано, однако ветер смещает облако в сторону жилых районов. Опасения связаны с возможным опасным химическим происхождением вещества. Подробности происшествия уточняются. Сотрудникам, попадающим в зону риска, направлены соответствующие инструкции».

13. Навстречу потоку, и по течению

Мы попрощались с Молькино, с полигоном и суровыми, но добрыми сербами. Вернее, это я простился, а Василий Иванович с Гораном уже минут пятнадцать беседовали под сенью леса, на границе лагеря, по ту сторону железнодорожных путей. А по эту сторону мы с Викой готовили автомобиль Ерёменко к дальней поездке: сложили задние сидения, равномерно распределили багаж, так, чтобы можно было относительно комфортно отдыхать на ходу в машине. Нам предстояло как можно скорее добраться до Санкт-Петербурга. Моя стажировка закончилась также неожиданно, как и началась.

А в самом городе на Неве в эти минуты разворачивалось шокирующее и неприятное событие. Стало известно, что происшествие в порту имело все признаки террористического акта с применением радиологического оружия. Мелкодисперсный порошок, попавший в воздух, оказался отравлен радиоактивными элементами, и за короткое время накрыл длинной полосой десятки кварталов Кировского района. Шла эвакуация людей из заражённых участков, военные устанавливали оцепление. По предварительным данным, никто не погиб, но учитывая природу заражения, данный факт не сильно утешал.

Васильевский остров не пострадал, но и оттуда по слухам вывозили людей, и оцепляли наглухо. Ни нам с Викой, ни нашим близким, пока ничего не угрожало, но состояние тревоги и подавленности никого не отпускало — лично мне постоянно напоминая о себе напряжением в районе диафрагмы. Никто не разговаривал, каждый занимался своим делом, каждый пытался осмыслить произошедшее. Когда мы созванивались с инструктором в первые минуты после получения рокового сообщения, на мой вопрос «Что? Началось?» Василий Иванович ответил не вполне уверенно, но, в общем, утвердительно. После чего я обзвонил и предупредил родителей и всех знакомых, кому смог дозвониться. В поступивших из Фонда инструкциях, в том числе, содержались рекомендации: «Сотрудникам и их родным и близким покинуть пределы населённых пунктов с населением более миллиона человек».

Наконец Ерёменко крепко обнялся с сербом и направился в обратном направлении, широко шагая через рельсы. Горан махнул на прощанье рукой и скрылся в густой растительности. Чуть дальше по железнодорожному полотну на состав грузилась военная техника.