Сухих соцветий горький аромат - [39]
— Что случилось? Саша?
— Нет, мама, — вытирая платком распухший нос, ответила я.
Марк сел рядом и приобнял меня за плечи.
— Она разочарована во мне. Теперь я одна на всём белом свете, она и папу против меня настроит.
Марк лишь сильнее прижал меня к себе.
— И Саша не отвечает, наверное, больше не хочет ни слышать меня, ни видеть. Я чувствую себя такой одинокой, брошенной. Это всё так несправедливо.
Я уткнулась Марку в грудь и разрыдалась ещё сильнее. Мне не нужны были слова утешения, и он не произнёс ни одного, только крепче прижимал меня к себе. Я чувствовала, что он рядом, и этого было достаточно. В тот момент в этом чужом, враждебном мире Марк стал для меня единственной протянутой рукой помощи, за которую я могла ухватиться и устоять, не сломаться. Он поделился со мной своим теплом и отогрел мою обледенелую, продрогшую душу. Больше не существовало тех восьми лет, словно пропасть отделяющих нас друг от друга, мы снова были вместе. Я почувствовала себя нужной, и в тот момент мне захотелось остаться с ним навсегда.
Глава 18
Следующие две недели я провалялась на диване Марка с сильнейшей простудой. Моё тело сжигала лихорадка, сознание мутилось. Всё это время Марк почти не спал, проводя дни и ночи у моей постели. Он взял несколько дней отпуска и заботился обо мне лучше любой опытной сиделки.
К концу второй недели я почувствовала себя лучше: температура спала, головная боль отступила, мысли стали ясными, а вместе с ясностью мысли вернулась способность радоваться жизни. Тело ещё было слабым, ноги казались ватными, но я приняла душ и, ощутив чистоту и лёгкость, была счастлива как никогда.
Все эти дни я ждала звонка от Саши и родителей, но телефон предательски молчал.
«Неужели моя вина настолько велика, что даже родители от меня отвернулись? Что я сделала настолько ужасного?» — постоянно спрашивала себя я.
Я понимала, что виновата, но такое отречение мне казалось незаслуженным. Обида, зародившаяся во время последнего разговора с матерью, разрасталась, пускала один побег за другим, цепляясь за старые горькие воспоминания, расцветала пышным цветом и приносила ядовитые плоды. Если несколько дней назад я ждала звонка и примирения с ней, то теперь мне это не было нужно. Внутри что-то треснуло и рассыпалось, что-то прочное, что-то строившееся долгие годы и служившее мне ориентиром и основанием для принятия решений, что-то сковывающее мои движения, мою волю, что-то не дающее дышать. Я впервые почувствовала себя свободной, и мне больше не хотелось терять это ощущение. Теперь я не нуждалась в призме родительских представлений обо мне и о том, что я должна делать и какой быть. Кандалы навязанных взглядов стали тяжёлой, непосильной ношей, и я с облегчением сбрасывала их один за одним, оставляя позади инородные, так и не прижившиеся ценности и убеждения. Я чувствовала себя только что родившимся ребёнком, который совсем не знает жизни, ему всё интересно, всё его увлекает и захватывает. Только сейчас я начинала жить, и мне предстояло так много сделать, столько понять. Впереди была нехоженая дорога — мой путь, со всеми его опасностями и коварством, с колючими кустарниками и благоухающими цветами, с ядовитыми шипами и живительными источниками. Только я одна могла пройти его, а в конце, обернувшись, увидеть жизнь, настоящую, подлинную, со своими ошибками и успехами, заблуждениями и ответами, радостями и болью.
Решив не звонить родителям, я направила все силы на поиски квартиры. Дольше оставаться у Марка было невыносимо. С каждым днём я всё явственнее ощущала пробуждение чувства, как мне представлялось, давно несуществующего. Притяжение, с невероятной силой затягивающее меня в водоворот нежно-страстных фантазий и переживаний, сводило меня с ума. Я боялась, что в какой-то момент потеряю контроль и поддамся минутному порыву, а этого нельзя было допустить.
Но прошла ещё целая неделя, прежде чем я, наконец, собралась оставить своё временное пристанище и переехать в маленькую недорогую квартирку рядом с Киевским сквером. Я уже чувствовала себя полностью здоровой и почти счастливой. Единственное, что меня терзало, так это молчание Саши. За всё это время он ни разу не перезвонил мне. В моей голове постоянно прокручивались тысячи всевозможных причин его молчания, но ни одна из них не казался мне убедительной.
Несколько раз я хотела поехать к нему, мне думалось, что могло случиться что-то ужасное, возможно, Саше нужна моя помощь, а я сижу здесь сложа руки и жду непонятно чего. Но решиться на поездку никак не могла. Когда я уже собиралась отправиться к нему, мне представлялось, что разговор будет холодным и резким, или Саша вообще не захочет меня видеть и не откроет дверь. Меня парализовал страх, и я откладывала визит на следующий день, в надежде, что за ночь стану храбрее, но, к сожалению, утром, пытаясь отыскать в себе хоть каплю смелости, я её не находила.
В то воскресенье у Марка был выходной, и он предложил прогуляться по городу или посидеть где-нибудь. Это очень уж напоминало свидание, поэтому я отказалась, достаточно было того, что уже почти месяц мы жили под одной крышей. Сошлись на том, чтобы заказать пиццу и посмотреть какой-нибудь фильм.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Книга «Естественная история воображаемого» впервые знакомит русскоязычного читателя с творчеством французского литератора и художника Пьера Бетанкура (1917–2006). Здесь собраны написанные им вдогон Плинию, Свифту, Мишо и другим разрозненные тексты, связанные своей тематикой — путешествия по иным, гротескно-фантастическим мирам с акцентом на тамошние нравы.
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.