Суеверие - [15]

— Я тоже не понимаю, что это значит, мамочка. Но в наших снах всегда есть какой-то смысл. Ты рассказывала его папе?

— Я уже три раза будила его своими криками. Но он тоже не может сказать, что все это значит.

Они обе помолчали. Джоанна чувствовала, что матери стало легче просто от того, что она услышала ее голос.

— Знаешь, мамочка, — сказала она шутливо, чтобы разрядить обстановку. — Наверное, ты хочешь от меня что-то утаить, чтобы я не расстраивалась. Ты что, покрасилась в зеленый цвет или постриглась наголо?

Немного успокоившись, мать засмеялась:

— Я уж думала, думала, да так ничего и не придумала. С чего это я вдруг не впущу в дом собственную дочь? Что ты могла натворить такого? Может быть, это я чувствую, будто ты от меня что-то скрываешь — ну, и не хочу, чтобы ты мне зубы заговаривала?

— Ничего я не натворила. И я не заговариваю тебе зубы.

— Ты, часом, не пишешь что-нибудь вроде той последней статьи?

Матери Джоанны почему-то очень не нравилось, что ее дочь писала про Храм Новой Звезды. Она до последнего момента не знала, что Джоанна была там одна и под чужим именем, а когда узнала, пришла в ужас. «Это злые и очень опасные люди, — говорила она. — Я просто поражена, что в журнале тебя туда отпустили. Можешь назвать меня суеверной, но я считаю, что тебе в такие дела лучше не лезть».

— Я работаю над статьей о психологе из Манхэттенского университета, — сказала Джоанна. Ей было неловко, что она не говорит всей правды, но она чувствовала, что так будет лучше.

Они еще немного поговорили; за это время Джоанна выбралась из постели и прошла на кухню сварить себе кофе. Постепенно Элизабет совсем успокоилась и перешла на свой обычный иронический тон.

— Есть какие-то сдвиги в твоей личной жизни? — спросила она. — Не хочу соваться не в свое дело, но...

— Мамочка, ну кто тебя когда упрекал, что ты суешься не в свое дело!

— Но уж коли мы затронули эту тему...

Джоанна засмеялась. Ну вот, мать, наконец-то, снова стала самой собой, и разговор перешел в привычное русло.

— Уж коли мы затронули эту тему мамочка, все, что я могу сказать, — это что-то среднее между «нет» и «я не уверена». Я буду держать тебя в курсе.

Глава 8

Дважды в неделю Сэм собирал своих подчиненных, чтобы обсудить текущую работу и рассмотреть планы на будущее. Все не могли поместиться в его кабинете, поэтому собрание устраивали в приемной для посетителей. В то утро темой обсуждения был новый эксперимент, предложенный Сэмом. Джоанна, с общего согласия, записывала все на диктофон. Ее попросили не стесняться, если она захочет что-то спросить или если у нее появятся замечания.

— В сущности, мы воспроизведем спиритический сеанс викторианской эпохи, сказал Сэм. — С единственным отличием — тогда люди считали, что вызывают духов умерших, а мы с вами знаем, что это всего лишь проявление психокинеза. Влияние мысли на материю.

— Я только не понимаю, зачем для подтверждения этой теории нужно непременно вызывать привидение — кроме, разумеется, того соображения, что Джоанне необходимо дать материал для интересной статьи, что само по себе я только приветствую, — это сказала Таня Филипс, с которой Джоанна еще не успела познакомиться. У нее были короткие черные волосы, большой рот, агрессивно выдвинутая вперед челюсть, но глаза — незлые. — Во время индивидуальных тестов мы уже наблюдали психокинетические эффекты, которые вполне поддаются измерениям — зачем же придумывать новый эксперимент для целой группы?

— Затем, что никакая медитация и концентрация не даст таких результатов, как объединенная направленная мысль нескольких людей, которым легко друг с другом, и которые относятся к этой задаче как к забавной салонной игре. Воображаемое привидение, теоретически, должно сфокусировать на себе силу «пси», которой мы, предположительно, обладаем, но не умеем сознательно управлять.

— Но почему это должно быть привидение именно вымышленного человека, а не дух, допустим, Юлия Цезаря или Наполеона? — вопрос задал Брайан Мид, инженер лаборатории.

— Возможно, нам удастся вызвать что-то и назвать это Цезарем или Наполеоном, — ответил Сэм, — но тогда мы обнаружим, что его познания в области истории Римской Империи или Франции прошлого века не превосходят наших.

— Сэм прав. Для чистоты эксперимента лучше вызывать дух несуществующего человека, — сказал Джефф Доррел, физик-теоретик. — Я как раз недавно прочел о таком же опыте, который проводился в Торонто лет двадцать назад. И тоже считаю, что настало время его повторить.

— Те ребята создали призрак человека по имени Филипп, — с возрастающим воодушевлением подхватил Сэм, — который якобы жил во времена Войны за независимость и покончил с собой из-за несчастной любви. Он, правда, не материализовался, но во время столоверчения общался со своими создателями. Все это сопровождалось и другими явлениями, которые были записаны на пленку.

Пэгги О'Донован слушала этот спор, покачиваясь в невероятно древнем кресле-качалке.

— Хорошо, позвольте мне сказать одну вещь, — произнесла она. — Я полагаю, каждый из нас читал книгу «Магия и тайны Тибета» Александры Дэвид-Нил?

Все, кроме Джоанны, которая никогда даже не слышала о такой книге, дружно кивнули.