Суета сует - [13]

– Сейчас подойдет! – послышался сзади знакомый голос. – Танюша!

И Марина Петровна и Наташа сразу узнали голос, но не обернулись, а парень мгновенно оценил ситуацию и замолчал.

Подбежала официантка.

– Три обеда на твой вкус, срочно, Танюша!

– Четыре обеда! – уточнил востроносый.

– Четыре! – согласился Вася. – Сейчас я добуду себе стул.

– Вы что же, нас преследовали? – вспыхнула Марина Петровна.

– Да! – ответил Вася.

– Ты мчался на своем «Москвиче» со скоростью нашего автобуса? – спросила Наташа.

– Да! – ответил Вася.

– И ты едешь в Москву? – спросила Наташа.

– Да! – ответил Вася.

– Какой вы, Вася, приставучий! – поморщилась Марина Петровна. – Наташа не хочет вас видеть!

– Не хочу! – подтвердила Наташа.

– А меня? – спросил востроносый.

Вася взял востроносого за шиворот и приподнял.

– Не болтай ногами, и так тяжело! – И понес востроносого к выходу.

Официантка принесла четыре обеда и, не снимая тарелок с подноса, смотрела, как Вася выносит востроносого на улицу.

– Оставить три обеда? – замешкалась официантка по имени Танюша.

– Нет, четыре! – попросила Марина Петровна. – Четвертый обед я беру на себя!

Вася вернулся к столику, за которым обедали Наташа и Марина Петровна, и принялся есть суп.

– Сегодня ты выдал гигантскую промашку, – сказала Наташа, – я не люблю громил!

– Я тоже! – вставила Марина Петровна. – Применять силу против слабого!..

Вася молча ел суп.

– Лишний шницель, – сказала Наташа, – мы возьмем тому парню!

В дверях столовой появился водитель:

– Пассажиров рейсового автобуса прошу занять свои места!

Возникла официантка:

– С вас четыре восемьдесят!

– Идите, я заплачу! – первый раз нарушил молчание Вася.

– Но мы не нуждаемся… – начала было Марина Петровна, но Наташа ее прервала:

– Пусть платит, должен он получить радость!

И женщины вместе с другими пассажирами заспешили в автобус. Когда автобус тронулся, Наташа и Марина Петровна поглядели в окно и увидели Васю, который грустно оглядывал свой облезлый «Москвич». Шины у «Москвича» были спущены, и он буквально лежал на обочине…

– Это я, – востроносый парень жевал бутерброд, – спустил ему шины. Спасибо за шницель!

Тем временем Борис Иванович уже возвратился домой. Жена кинулась навстречу:

– Ну, успокоился, нашел Наташу?

– Нашел, но не успокоился. Она хочет менять отчество!

– Борюся, скоро она не только отчество, но и фамилию сменит!

– Не смей! – зашумел Борис Иванович. – Называть меня этим дурацким именем! – Он устало опустился в кресло, подскочил как ужаленный и брезгливо, кончиками пальцев поднял груду дамского белья. – Что у тебя за страсть всюду раскидывать свое белье?

– Хорошо, хорошо… – Жена выхватила тряпки из рук мужа. – Ради тебя я согласна прятать белье в шкаф. Только не нервничай. К твоему приходу я запекла утку с черносливом и изюмом. Это, Борюся, так вкусно!

Борис Иванович грозно двинулся на жену:

– Ненавижу чернослив, его дают при больном кишечнике, ненавижу изюм! Дай мне простую человеческую котлету! И если ты еще раз назовешь меня Борюсей…

– Не назову и сбегаю принесу тебе котлет по шесть копеек штука, – жена заспешила к выходу, – я эту пакость обваляю в тесте, залью яйцом, и ты, Борюся, поешь с удовольствием!

Борис Иванович некоторое время выжидал, а потом кинулся к телефону и набрал номер.

– Наташка? – Лицо Бориса Ивановича, выразило крайнюю радость. – Как это вы вернулись так быстро? Что слышно?.. Ты вышла замуж или не вышла?.. Как мама?

– Ты потрясающий человек! – ответила Наташа. – Сначала ты нас бросаешь, потом ты мчишься за нами в Новгород, надоедаешь, звонишь. Оставь нас в покое, и меня, и тем более маму! Понятно?

– Нет! – сказал Борис Иванович. – Мне непонятно, почему я не могу звонить. Мне ведь интересно… – Прислушался, а в трубке были уже короткие гудки.

Погрустневший Борис Иванович еще подержал ее в руках, а потом медленно опустил на рычаг. И порывисто обернулся.

За спиной стояла жена. Борис Иванович не заметил, как она подошла.

– Подслушиваешь! – мгновенно вспылил Борис Иванович. – Незаметно в квартиру вошла, на цыпочках, да?

– Я тебя люблю! – горько сказала жена. – Я тебя очень люблю. Ты страдаешь, а мне тоже плохо… Не перебивай! Я понимаю, у каждого свои привычки, и ты никак не можешь привыкнуть к моему, то есть к нашему, дому.

– Я привыкаю, – улыбнулся Борис Иванович, – я тоже очень тебя люблю.

– Ты прав, – продолжала жена, – я не буду готовить, пойдем в столовую!

– Пойдем! – озорно подхватил Борис Иванович. – Ты молодец!

И они зашагали к выходу.

– Отравимся, – так же озорно продолжала жена, – оба! И нас на одной машине свезут в больницу! Чтобы тебе было хорошо, я согласна травиться!

И Борис Иванович захохотал.

Когда Марина Петровна пришла на работу в районный загс, сотрудники во главе с Варварой окружили ее:

– Как съездили?

– Бесподобно! Сплошной комфорт!

– Каюта была на двоих? – расспрашивала Варвара. Сегодня она готовилась поздравлять молодоженов и потому была уже опоясана алой лентой.

– Конечно. И на корме. Это тише, дальше от музыкального салона. И соседка попалась симпатичная… кандидат наук.

– А как кормили?

– Нормально. А главное, – вдохновенно врала Марина Петровна и сама уже почти верила тому, что говорила, – вокруг немыслимая красота. Теплоход, он плывет исключительно по воде. А вода… девочки… ночью искрится.