Суета сует. Бегство из Вампирского Узла - [105]

Кувырком – на ковровую дорожку. Прямо в толпу неистовствующих фанатов. Мимо проехал торговец с тележкой, уставленной прохладительными напитками... какие-то американцы, тоже пришедшие на концерт, таращились на Пи-Джея и тыкали в него пальцами... он свалился прямо на двух парней, и это смягчило его падение. Памина была уже далеко... За ней, за ней... нет, он все-таки упустил ее из виду. За ней, спиной вперед. В сторону выхода, вниз по крутым ступенькам, в коридор, который идет вокруг всего стадиона: металлические перилла, стальной пол, глухие шаги гулким эхо разносились вокруг... вот и она. Идет прямо ему навстречу.

– Памина...

– Ты меня не остановишь. Я должна кое-что сделать.

– Ты кого-то убила?

– Ты меня не остановишь.

– Куда ты идешь?

– К Эйнджелу.

– Эйнджел управляет тобой? Он в тебе?

Он схватил ее за плечи, встряхнул, попытался остановить. Она вырывалась, боролась с ним... мать твою, а она была сильной, чертовски сильной. Духи давали Пи-Джею силу, но в Памине была... одержимость... и смерть в глазах. Словно она уже одной ногой стояла в могиле. Когда он встряхнул ее, ее облик начал меняться... черты стали более утонченными... глаза стали больше... волосы растрепались во все стороны...

– Эйнджел! – воскликнул Пи-Джей. – Но ведь ты заточен в амулете...

– Не навсегда. – Волна пробежала по лицу... и это вновь стало лицо Памины.

– Хит тебе не достать! Никогда! – закричал Пи-Джей.

– Она уже на пути... Все равно так или иначе она мертва. Если ты вдруг не знаешь: она уже накормила ангела кровью из собственной груди, теперь она принадлежит ему, ее грудь несет на себе его отметину, прямо над сердцем, и ты уже ничего не сделаешь, ничего, даже с помощью твоей глупой местечковой магии, из-за которой твоя задница идет впереди тебя... смирись, оставь ее мне...

– Нет! Только не Хит!

– Не стой у меня на пути.

Она с силой впечатала его в стену и побежала. Она знала, где амулет. И она бежала к нему кратчайшим путем. Он манил ее к себе, словно наживка – рыбу. Ее невозможно было остановить, в ее голове билась только одна мысль... Пи-Джей не рванулся за ней. Нет, ему надо было идти назад. В направлении, прямо противоположном.

Назад. Назад.

Нащупав ступеньки, он начал спускаться вниз по бесконечной лестнице, и никто не видел его, потому что все, до единой души, были там, наверху, где шел концерт. Как раз заиграло вступление к «Распни меня дважды», когда в мелодию вплетаются звуки когтей, разрывающих человеческую плоть, их стук о кости, и шелест льющейся крови, тонущей в партии ударных, и тут...

Он не знал, как это произошло, но, идя вслепую, задом наперед, он все же добрался до Хит. Он крепко сжал ее руку и чуть ли не вырвал из кресла, в котором она сидела.

– Пойдем, – сказал он. – Быстрее.

Vanitas

Она повиновалась ему без слов. Когда Пи-Джей знает, он всегда прав.

– Куда мы идем? – спросила она.

– Не знаю. Просто идем.

А в это время Брюс Гастон как раз говорил:

– А, этот Лоран МакКендлз, я как-то встречал его в Пасадене, он уже тогда считал себя пупом земли, претенциозный кусок дерьма...

Пи-Джей тащил ее между кресел к выходу.

– Памина здесь, – сказал он. – Она пришла за амулетом.

Хит не стала задавать лишних вопросов, она понимала, что ей грозит смертельная опасность. И еще... у нее кружилась голова, правда, не то чтобы очень сильно. Как только они добрались до выхода – она совершенно не обращала внимания на косые взгляды знакомых, – она поняла, откуда это странное головокружение и ощущение легкости во всем теле. Боль в груди. Она пропала.

– Пи-Джей, у меня только что...

– Быстрее. Нам надо поторопиться.

Он тянул ее за руку. Он не смотрел, куда идет, и она поняла, что Пи-Джей одержим тем духом, который пришел к нему тогда, в Лондоне, в его видениях. Они увернулись от женщины с подносом, уставленным кокосовым молоком, пробежали мимо ребенка, который стоял и ссал прямо через перила на стоянку внизу... а потом, Хит и сама не поняла, как это вышло, но они оказались на узких мостках, что бежали вокруг стадиона, соединяя башни, стоявшие по углам арены... длинная шаткая лента из стали... здесь тоже было полно народу... ну да, дети улиц и те, кому не досталось билета, а попасть на концерт так хотелось... сотни ног, просунутых в промежутки между стальными пластинами, болтаются над шумящей толпой зрителей... все взгляды направлены вниз, на мальчишку на сцене, как будто омытого светом... крепко держась за перила и стараясь никого не столкнуть, они протискивались в сторону винтовой лестницы, что вела вниз, к пультам управления, и еще дальше вниз, в подземную сеть гримерок и других служебных помещений.

Хит шла вслед за Пи-Джеем, стараясь не смотреть вниз. Стая голубей пролетела прямо у нее перед лицом. Внизу Тимми пел свою песню, но здесь, наверху, музыка из колонок смешивалась с музыкой ночного Бангкока: рев мотоциклов словно перекликался с гитарной партией, жужжание ночной мошкары сливалось с прозрачными переливами звуков, издаваемых синтезаторами... Хит подняла глаза...

И увидела тысячи леди Хит. Снизу, сверху, вокруг – они были повсюду, и взгляд у всех был абсолютно дикий. И тысячи Пи-Джеев, мрачных, угрюмых, сосредоточенных. Она закричала от ужаса.