Судья - [20]

Свин оказался жестковат, рыба была по вкусу похожа на форель. В качестве гарнира нам поставили по плошке пшеничной каши.

– Ладно, слушай, Олег, – обратился ко мне Паша, когда аппетит был удовлетворен, и мы перешли к чаю. – Завтра в десять поедем на охоту, мы подберем тебя у общежития, жди нас там. Надевай камуфляж, на ноги ботинки высокие, кепку не забудь, бери оружие, нож, бутылку воды: попить или руки вымыть. Аптечку на всякий случай. У нас в машине есть, но это как бы так положено, вышел из деревни в лес, свою аптечку берешь с собой. Маленький рюкзак есть у тебя? Купи, фактория в соседнем доме, она работает до семи, еще есть время. Пару магазинов запасных обязательно возьми. Завтра поедем недалеко, этого хватит, в дальние поездки надо больше патронов, мало ли на кого нарвемся. Расход патронов я компенсирую. По рюмке самогона выпить не хочешь? Ну, тогда давай заканчивать и пошли, оттрахаем этих красавиц.

Напоследок Паша рассказал, как мне потом пройти в общежитие.

Мы с Леной сначала зашли в факторию. Я купил маленький рюкзак и кепку под цвет камуфляжа.

Затем мы вернулись в публичный дом, где хозяйка выделила девушке комнату и белье. Ополоснувшись в маленькой душевой, которая была в номере, мы неторопливо провели время в постели. Лена оказалась не очень темпераментной, но ласковой.

Публичный дом приятно удивил меня хорошей звукоизоляцией. Я ожидал, что через дощатые стены будут проходить всякие отвлекающие звуки, но, видимо, при строительстве этот аспект учли.

Я не торопился, Лена тем более не рвалась обслуживать других жаждущих, которые устроили ажиотаж из-за прибытия свежих тел, так что ушел я от нее, когда солнце клонилось к закату. На прощание девушка чмокнула меня в щеку, пригласила заходить. В зале публичного дома, когда я уходил, толпились и сидели на диванах в ожидании удовлетворения суровые деревенские мужики.

***

В общежитии меня вселили в крошечную комнату с узкой кроватью, шкафом и столом. Все удобства были во дворе. Хорошо хоть комната на одного человека, а то я всякие общежития в молодости видал. Могли и казарму устроить человек на сто.

Я сбросил обувь и куртку и завалился на кровать.

День прошел насыщенно.

Казалось бы, моя прошлая привычная жизнь прервалась. Меня обманули и закинули в другой мир. Тут все мои надежды на то, что я устроюсь более-менее цивилизованно, тоже не сбылись. Жить мне придется в окружении людей, которые пока вызывают больше вопросов, чем симпатий. Вместо работы по специальности придется охотиться, а может и вкалывать на тяжелых работах, как получится.

И все же я не чувствовал каких-то сожалений. Может, секс меня так расслабил: не стоит недооценивать физиологию. А может, просто принял новую реальность. Да, прошлый период жизни закончен, и его не вернуть. Это и так было понятно. Зато теперь начинается новый. Есть проблемы, но самого плохого не случилось. Я жив, здоров, свободен, есть возможность изучить этот мир и куда-то двигаться.

Есть проблема, связанная со статусами. Хозяин-домовладелец может себе позволить больше, чем арендатор вроде меня. Хоть бы и на женщину я не могу претендовать, даже в публичный дом могут не пустить. Это важно.

Еще одна проблема, хотя пока она не касается меня напрямую, это положение женщин. Если смотреть на нашу партию переселенцев, то основная масса девушек просто получила ту работу, на которую нанималась. Пара дам в возрасте вряд ли привлечет к себе интерес, получается, что обиженной оказалась всего одна, Настя. Одна девушка из двадцати против воли помещена в публичный дом, много это или мало? Если судить по статистике – немного. Но для самой Насти это катастрофа. А если бы у меня был к этой Насте личный интерес, то и для меня статистика не стала бы утешением.

А если в обществе могут поступить так с Настей, то могут по какому-нибудь другому поводу и простого переселенца Олега обидеть.

Сомнительно все это. Очень.

Звякнул коммуникатор. В почту посыпались письма. Среди обычного хлама оказалось письмо от жены. Такое же безликое, как мое вчерашнее: «Скучаем, у нас все хорошо, девочки передают приветы, пиши подробности». Девочки могли бы и сами написать, если скучают, подумал я. Но надо честно признать, дочки к матери привязываются гораздо больше, чем к отцу. А мои еще и привыкли к тому, что папа всегда на работе. Если я исчезну, для них мало что изменится. Только материальный уровень упадет.

Написал жене ответ о том, что подробности сообщать не могу, секретность. Что живу в поселке посреди красивой природы, все круто, познакомился с коллегами, определился с местом работы и жильем. В общем, правду написал. Всегда считал, что нужно говорить правду.

***

Проснулся я от щебетания птиц. Это приятный способ пробуждения, гораздо приятнее, чем от будильника, или от лая стаи бездомных собак, которых прикормила добрая, но не очень умная дворничиха. За окном постепенно светлели рассветные сумерки. Чувствовал я себя превосходно.

После подъема позавтракал в кафе рядом с общежитием. Кафе открывалось в семь: должны успеть позавтракать люди, которым надо к восьми на работу. Там действительно кормили очень дешево, при этом пища оказалась вполне съедобна. Просто готовят и подают ее не как в ресторанах, а как в столовых, из общего котла. Но мясо от этого не перестает быть мясом, а сырники со сметаной остаются сырниками.