Суды над колдовством - [30]
«Начал я с той, которая не выглядела столь закоренелой в грехе, и в конце концов убедил её во всём признаться… Если бесы услышат звон по пути, они немедленно бросают свою ношу, где бы в это время ни находились. Но случается это очень редко из-за быстроты перелета. Лукреция была уже поблизости от дома, когда летела в Беневенто, но тут раздался звук „Ave Maria“, и демон бросил её в поле возле деревни, где она и спряталась полунагая в зарослях кустарника. Перед рассветом мимо проходит знакомый парень, и она обратилась к нему за помощью, сказав, что всю ночь искала пропавшего осла. Он на это только засмеялся и ответил, что не станет помогать, пока не узнает правду, — и тогда она выдала свой секрет под обещание молчать. Он перетащил её домой и получил за услугу кой-какую одежду и головку сыра: несколько месяцев он хранил тайну, но наконец начал проговариваться, что и привело к её аресту, — а потом и ко взятию под стражу остальных.
Я доложил всё аббату, но сам не имел возможности остаться и приложить свои старания: аббат приказа своим служителям свершить правосудие, и через несколько дней они были сожжены (1958 стр. 404, 405)».
Отголоски этого итальянского расследования видны в других странах. Французский судья Николя Реми отметит: «Ничто не уязвляет дьявола так сильно, как звон церковных колоколов (1958 стр. 609)». А немецкий фанатик Бинсфельд напишет, что узнал на допросах, будто колокольный звон — огромная помеха деяниям колдовства, и ведьмы в злобе своей обзывают это собачьим лаем (1958 стр. 589).
Бинсфельд был организатором судебного террора в Трире. Одним из проявлений кассового помрачения умов в этом городе стал непрерывный колокольный звон в майские ночи. Считалось, что сия предохранительная мера защитит горожан от летающих ведьм (Robbins, 1959 стр. 512).
Кого могли подозревать в полетах на шабаш в первую очередь: девушек или замужних женщин? На первый взгляд, женщины были в большей безопасности, поскольку разделяли ложе с супругом, а значит, могли ссылаться на свидетеля в свою защиту. Увы, ведовские процессы дали тысячи примеров, когда это оправдание не срабатывало. Реми писал, что колдуньи ввергают мужей в глубокий сон, умастив ухо мазью для полётов (1958 стр. 514). Писал он и о других уловках:
«Эллер, жена настоятеля из Оттингена, подменила себя детской подушкой, Сихен Мэй — метелкой, призвав имена своих демонов; Мария жена Йоханна Шнейдера, клала связку соломы, слегка тронув её мазью, и та исчезала сразу при её возвращении» (Lea, 1939 стр. 913).
Один муж, будучи вызван в суд, взялся выгораживать свою преступницу жену. Он де прожил с ней семь лет и знает о ней только хорошее. Она де всегда искренне молилась, каждые две недели ходила на исповедь и потом полдня проводила в церкви. На свадьбы и праздники, наоборот, наведывалась редко — всё больше пряла и работала по дому. Конечно, это заступничество не спасло ведьму от казни. Повисев на дыбе, женщина призналась, что дьявол дал ей три мешочка с мазью и рогатину, конец которой надо натирать перед полётом. В 10 часов вечера она отправлялась на шабаш, а возвращалась к четырём утра. Чтобы муж ничего не заподозрил, она смазывала ему спину; после этого он спал как убитый. Горшочки остались дома. Рогатина стоит в кухне… Суд отрядил доктора Хольцфельда сделать обыск. Рогатины тот не нашёл, а вместо трёх горшочков оказалось два: один пустой, другой с каким-то чёрным составом, природу которого доктор не распознал (1958 стр. 1138).
Итак, замужние женщины не могли отпереться от обвинения. Следствие шаблонно утверждало, что муж спал (а если не спал, то и это не давало ведьме алиби). Корни сих безжалостных воззрений мы находим всё в той же Италии.
Грилланди описал назидательную историю, мораль которой можно выразить словами: «Не верь глазам своим».
Один человек услышал, что его супругу подозревают в колдовстве. Зная за ней близкое знакомство с женщинами, которых молва нарекла ведьмами, он не сводил с неё глаз двенадцать ночей подряд. Наконец его слежка была прервана арестом жены. Под стражу взяли целый ряд женщин и её в том числе. Вскоре, как водится, хитрая бестия призналась, что была на шабаше, и даже назвала дату. Муж был удивлён до глубины души. Он клятвенно заверял, что прекрасно помнит указанную ночь. Отлучка якобы совершенно исключена, ибо он не только вёл с женой разговоры, но и много раз дотрагивался до неё (1958 стр. 400, 401).
Разумеется, свидетельства мужей отметались с порога.
Им, недогадливым, проницательные инквизиторы объясняли, что отлучку невозможно заметить, ибо она происходит мгновенно. Не успеешь и глазом моргнуть, а ведьма уже слетала к дьяволу на сходку, посидела там на пирушке и вернулась назад (1958 стр. 739). Бесы умеют творить чудеса. Помимо сжатия долгих часов в один миг, они способны принять облик любой женщины. Так как же муж смеет утверждать, что всю ночь лежал с супругой, если это может быть коварная подмена (1958 стр. 656)?
Миланский адвокат Андреас Альциат столкнулся с подобными суждениями, когда судьба свела его с ретивым инквизитором, выжигающим заразу колдовства в приальпийских долинах. Фанатик как раз находился в вынужденном простое. Крестьяне, увидев, что он сжёг уже более сотни их односельчанок и останавливаться не собирается, справедливо рассудили, что вскоре каждый лишится жены, сестры или дочери. Ежедневные сожжения озлобили народ до крайности. Взявшись за оружие, крестьяне вынудили инквизитора остановить казни и обратились за защитой к епископу. Чувствуя, как почва уходит из-под ног, инквизитор заметался. Ему понадобилась поддержка знающего законника, и такого человека он нашел в Альциате, который недавно вернулся из Болоньи, получив там степень доктора права.
