Суды над колдовством - [21]
Возникла сеть молодых городов. Города развивались, крепчали и при поддержке королей становились свободными. Дворянство оказалось не в силах остановить это так называемое «коммунальное движение». Людям казалось, что так будет всегда. Жёсткую зависимость крестьянство уже скинуло. Было ощущение, что сил хватит и на то, чтобы прокормиться, и на то, чтобы заплатить налоги, и на то, чтобы обеспечить детям достойное будущее. Так оно до поры и было, а потом… Потом появились первые признаки кризиса. Экстенсивный путь развития оказался исчерпан. Земель для освоения уже не осталось. Всё, что можно, распахали, а урожаи были не настолько высоки, чтобы прокормить население, продолжающее по инерции расти. Голод стал частым гостем в крестьянских домах. Людей мог бы выручить ещё один аграрный скачок, но до появления минеральных удобрений и тракторов оставалось 500 лет. Эти трудные столетия предстояло ещё прожить.
Не следует упускать из вида и то, что с XIV века началось глобальное похолодание, о котором, в частности, пишет Ле Руа ла Дюри в своём фундаментальном труде «История климата с 1000 года». Изменения такого порядка не бросались в глаза современникам, но исследователь может опираться на бесчисленные записи о том, когда в конкретном году ударили заморозки и в какой день выпал снег. Ла Дюри подверг анализу большой массив источников и пришёл к выводу; что Европа пережила «малый ледниковый период». Пик этого весьма неприятного процесса пришёлся на начало XVII столетия, поэтому о прежней легендарной урожайности европейское крестьянство могло из поколения в поколение только мечтать.
Города, которые раньше охотно принимали из деревни излишек рабочей силы, в эпоху наступившего кризиса закрыли свои ворота. Они ощетинились законами цеховой солидарности. Ремесленные союзы не собирались делиться с чужаками куском пирога, которого едва хватало на своих. Не забудем и об ухудшившемся положении подмастерьев. Надежда обзавестись собственным делом стала недостижимой мечтой для большинства из них.
А что же дворянство? Может быть, оно благоденствовало? Издали так притягательно смотрятся дворцы и замки, блестящие латы, пиры и рыцарские турниры. Но и это сословие столкнулось с тем, что правильней всего было бы назвать «позолоченной нищетой». Злую шутку с дворянством сыграло открытие Нового Света. Из завоёванной конкистадорами Америки хлынул поток золота и серебра. Законы экономики невозможно обойти. Устоявшаяся денежная система после столь значительного вливания отреагировала бурной инфляцией. И если крестьяне, подстрахованные натуральным хозяйством, ощутили удар не так сильно, то баронов и графов «революция цен» буквально сбила с ног. Покупка предметов роскоши стала обходиться дороже в пять-шесть раз.
Оброк же, который платили мужики, остался прежним! На беду благородного сословия, грамоты, регулирующие подати, содержали цифры в конкретных денежных единицах. Дворянство, естественно, попыталось поднять сумму оброка. Не тут то было! Мужики, которым и так жилось не сладко, ответили восстаниями. На их стороне оказалось право. Они могли ссылаться на дедовские обычаи. Дворян вынудили отступить.
А ведь это уже не рыцарство, готовое мириться с жизнью в холодных замках. Теперь это были господа, получившие в Италии во время военных ходов привычку к роскоши. Дворянин желал иметь вместо замка дворец. Латы, превратившиеся в истинное произведение искусства, становились всё дороже. Жену и дочь хотелось одеть в ослепительные платья из атласа и бархата. Мало кто мог себе позволить новый образ жизни. Мелкопоместное дворянство, глядя на зеркала, картины, дорогую мебель богачей, изнывало от зависти, нищало и разорялось… Во времена раннего Средневековья, когда не чувствовалось твёрдой власти, можно было нажиться, ограбив соседа. Теперь это стало слишком опасным способом обогащения. Толпы молодых дворян хлынули в столицы, поближе к королевскому двору. За место под солнцем приходилось жестоко биться. Соискателей оказалось много, вакансий мало. Недаром в Париже наблюдался такой расцвет дуэлей. Они были естественным следствием конкуренции между наследниками древних, но обедневших родов.
К деталям неприглядной картины добавим эпидемии чумы, которыми природа отреагировала на относительное перенаселение Европы. Вспомним также войны Реформации, в ходе которых верующие пытались облегчить своё положение, отвоёвывая право на «дешёвую» Церковь. Всё это звенья одной цепи. Неуверенность в завтрашнем дне пронизывала все слои общества. Законы общественного развития и сейчас-то для большинства выглядят туманно, а тогда человек просто терялся в чужом опасном мире. Представьте себе людей, которые не понимали, отчего на них свалилось столько бед. Людей, которые от отцов и дедов унаследовали воспоминания о прежних «добрых временах».
«Может быть, мы хуже работаем?» — недоумевали крестьяне и ремесленники. «Может быть, мы не так отважны, как наши благородные предки?» — задавали себе вопрос дворяне. Почему жизнь становится всё тяжелее: то голод, то мор? Неужели Бог отвернулся и молитвы до него уже не доходят?
